Часть вторая
   
    Отхохотавшись и отбуянив в роще, наша дружная четверка возвратилась домой к Евлампию, чтобы переодеться и забрать из холодильника заготовленную Диатомой провизию. Ведь их ждало продолжение застолья уже у Мирмидона - на его "фазенде", бывшей в реальности обычной трехкомнатной хрущевкой. Кому же из нас неизвестна одна из тех многочисленных квартир постройки 60-х годов прошлого века, которые меткий на язык русский народ окрестил "пифагоровыми штанами", усмотрев некое сходство их планировки с геометрическими построениями великого грека?
   Усталое Солнышко клонилось к закату. Городская недвижимость делала последние попытки отбросить свои карикатурные тени. С наступлением темноты шнуркующие туда-сюда озабоченные неулыбчивые люди ускоряли шаги.
    От самого дома друзей неотступно сопро-вождал Рыжик, предпочитая все время находи-ться впереди. Его пушистый хвост то и дело мелькал перед глазами Евлампия. А тот уверенно вел всю компанию к трамвайной остановке по подтаявшему за день ледку, обдумывая новые варианты интриг, раскрутов и выдумок. Внезапно кот свернул с прямого пути и опасливо потрусил в сторону.
    -Рыжий, ты куда?
    Кот обернулся и просемафорил ему своими желтыми глазищами, что впереди подстерегает грозная опасность.
    Евлампий глянул за угол дома и увидел, что у магазина, перегородив тротуар, лежит здоровенный псина, привязанный длинным поводком к наружной решетке витрины. Осмотрительность Рыжика была не напрасной. Евлампий предостерегающе поднял руку:
    -Мальчики и девочки, осторожно, собака на растяжке!
    -Пусть растяжкой саперы займутся, а мы лучше обогнем!
    Один за другим они прошмыгнули по свободной стороне тротуара, дошли до остановки и втис-нулись в подошедший трамвай. Под давлением напиравших сзади друзей Мирмидон оказался самым продвинутым и сильнее всех сдавленным в толпе пассажиров.
    -Ребята, не так резко! Тут такая теснота, что не развернуться. Не можете ли вы немного спятить? Хотя, пожалуй, дальше вам уже и некуда ... - глубоко выдохнул Мирмидон.
    -Только для тебя, миленький. Спятим, если это будет тебе в радость, - послышался голос Клепантины, приправленный едким смешком. И Мирмидон почувствовал, что дышать стало легче.
    Между тем, трамвай подкатил к очередной остановке и, когда большая часть пассажиров вышла, Диатома села на освободившееся рядом место, а Евлампий тут же уселся ей на колени. Кондуктор укоризненно посмотрела на расшалившегося немолодого дядьку.
    -Не волнуйтесь, - обратился к ней Евлампий, одной рукой обняв Диатому за плечи. - Это мой коронный способ знакомиться с девушками. Поверьте, он редко дает осечку!
    -Пожалуй, он прав, - мудро заметил Мирмидон, - В таком положении появляется больше точек соприкосновения.
    -Их было бы еще больше, да одежда мешает, - не удержался ёрник Евлампий.
    -Я тоже хочу испытать этот способ, - Клепантина решительно взгромоздилась на колени Евлампия.
    -Увы! Боливару не свезти двоих, - сдавленно прохрипел зажатый между двумя телами Евлампий. Он вытянул шею и, озорно глянув на прижатую к сидению Диатому, речитативом произнес:
    Оглянусь назад - позабыть бы рад,
    Посмотрю вперед - оторопь берет.
    Осиротевший Мирмидон критически осмотрел возникшую перед ним пирамиду и плюхнулся на колени Клепантины. Четырехъярусное сооруже-ние заколыхалось.
    -Эй вы, волкодавы, полегче! - раздался снизу приглушенный голос Диатомы, и она с силой уперлась в бок Евлампия.
    Трамвай вдруг резко затормозил. Этого оказалось достаточно, чтобы шатко устроившийся Мирмидон соскользнул вниз и упал в объятия пышногрудой блондинки с брошью на лацкане длиннополого пальто, которая сидела напротив. Клепантина вскочила и с напускной нервозностью бросила Евлампию:
    -Чему хорошему, так вас годами учить приходится, а тут - посмотри, как быстро ты растлил Мирмидончика! Теперь-то я понимаю, что чем короче поводок, тем крепче семейные узы.
    При этих словах сестры Диатома представила себе вчерашний поводок на шее Евлампия, чмокнула его в прохладную щеку и убежденно сказала:
    -И я так думаю. Проверено!
    -Да мы же примерные супруги, - оправдывался Мирмидон, безуспешно пытаясь освободиться из цепких объятий "мадам брошкиной", - А наша шаткость только от легкого подпития.
    -Не горячись, сестричка! - пошла на мировую и Диатома, - То, что мы о них думаем, - это ведь их проблемы, а не наши.
    -Девочки, да если я вам скажу, о чем вы действительно думаете, то ни одна женщина в мире мне этого не простит, - хмыкнул Мирмидон, наконец освободившийся из капкана.
    -Но мы не собираемся восстанавливать против себя лучшую и прекраснейшую половину человечества, - поддержал его Евлампий.
    - Правильно! Вспомним мудрый завет старика Канта: не кантовать! К тому же, мы приехали. Перенесем битву на другие, благословенные поля.
   
    Глава вторая
   
    -Вот и добрались, - сказал Мирмидон, доставая ключ.
    Тотчас изнутри квартиры послышалось нетер-пеливое повизгивание и царапанье когтями о дверь. Как только она распахнулась, на лестничную площадку вьюном выскочил хорошенький щенок темной масти с белой отметиной на лбу.
    Он вихлял всем телом, уморительно часто подергивал оставшейся частью купированного хвоста, крутился юлой, прыгал вверх, норовя лизнуть в нос или губы, заливисто лаял и подвизгивал от счастья. Его блестящая волнистая шерстка мохнатилась на загривке и сзади по лапам, большие вислые уши неуправляемо смешно болтались, а глаза искали взгляда людей по-щенячьи бессмысленно, но дружелюбно.
    -Какой сюрприз! Что за прелестное создание, - Диатома присела перед песиком, - Как тебя зовут, мой хороший?
    -Гав! - неожиданно басовито ответил тот.
    -Врешь, злодей, - сказал Мирмидон, - То, что ты коккер-спаниель, и без родословной понятно, но звать тебя Бадди. Бадди! Тебе, пакостнику, уже почти полгода, а следы своего пребывания остав-ляешь, где ни попадя.
    Бадди не пропустил это замечание мимо своих замечательных ушей и тут же, в знак согласия, напустил лужицу
    -Такому очаровашке можно многое простить, - продолжала ласкать песика Диатома.- К тому же, вас долго не было.
    -Это я любя ворчу, сейчас уберу за ним. А вы проходите. Раздевайтесь, располагайтесь и будьте, как дома, - пригласил Мирмидон.
    -Давненько мы у вас не бывали, а тут такие перемены, - Диатома в сопровождении Бадди заглянула из прихожей в комнату и окинула взглядом обновленный интерьер.
    Мирмидон помог дамам снять пальто.
    -И сервис, как в пятизвездочном отеле, - не оставила без внимания его предупредительность Диатома
    -На такой уровень мы не претендуем, а вот пятизвездочные чаевые молдавского розлива я, думаю, заслужил, - живо откликнулся Мирмидон.
    -Вот хитрюга! С этим трудно не согласиться, - сказала Диатома и зябко поежилась, - Что-то у вас прохладненько. Не простудиться бы. Правда, я очень устойчива к заболеваниям ? пока не заболею.
    -А у меня от сквозняков мозги застыли, и брожения ума не получается. Мне срочно требуется средство для разогрева, - затронул свою преступно-вожделенную тему Евлампий.
    -Ничего, ничего. Бодрящая температура - залог здорового образа жизни, - успокоил Мирмидон, - Тебя, задохлика, надо почаще выдерживать в холодильнике.
    -Из домоуправления, вчера присылали слесаря ... во-о-от с таким инструментом, - широко развела руками Клепантина, - Прове-рял трубы, крутил-вертел, но все без толку.
    -Ну, смотря по каким трубам он специалист. А то ведь с обычным отоплением ему и не справиться, - предположил Евлампий и тотчас, перепугавшись, что его осудят за гнусные подозрения, вернулся к теме температурного режима в квартире, - Не переживайте. Я вам сварганю мощный обогреватель из огнеупор-ного кирпича.
    -А он будет эстетично смотреться среди наших мебелей? - спросил Мирмидон, проводя под локоток в зал Диатому.
    -Не беспокойся, отшлифую. Как говорят, для хорошего человека кирпича не жалко, - и Евлампий сделал вид, что готов уже засучить рукава.
    - Идет. Тогда мои чаевые и твой калым пополам, - немедленно согласился Мирмидон.
    -Вот уж погреемся! - в предвкушении доброй выпивки отозвался Евлампий.
   
    Глава третья
   
    -Пирамидон, а что это у тебя в серванте? - Диатома остановила взгляд на пестрой батарее флаконов с этикетками, в которых угадывалась какая-то жидкость.
    -Коллекция слез.
    -Чего-чего? - не поняла Диатома.
    А Мирмидон, отодвинув стекло и любовно оглядывая экспозицию, начал пояснять голосом профессионального экскурсовода:
    -Вот в этой склянке - слезы радости. Последний сбор в нее был по случаю повышения зарплаты на два процента. Здесь - слезы печали. Я начал заполнять этот пузырек много лет назад, когда Клепушка впервые приготовила роскошный обед из воздержания. С того незабываемого дня я неукоснительно придерживаюсь принципа: "завтрак съешь сам, обедом с тобой поделится друг, а ужин отбери у врага".
    -То-то одно время ты зачастил к нам с дружескими визитами на обед, - не удержалась Диатома, внимательно разглядывая шедевры коллекции.
    -Дело ведь шло к моей погибели, а Клепа была так непреклонна ... - с грустью пояснил Мирмидон, - Однако посмотрим следующие экспонаты. Вот слезы горькие. Начало им было положено, когда Клепанночка, готовя уже настоящий обед, сыпанула без меры в мою тарелку жгучего красного перца.
    После того, как эти скандальные подроб-ности стали достоянием публики, Клепантина укоризненно взглянула на Мирмидона, а он продолжал:
    -А вот слезы соленые. Их время пришло, когда на следующий день моя бесподобная хозяюшка ухнула мне в гороховый суп столовую ложку соли.
    -Не было такого, не было! - не выдержала Клепантина.
    -Как же, не было! Вот они, слезы-то, - нелогичный Мирмидон осторожно приподнял полную до краев скляночку, - Вспомни, ты потом весь вечер допытывалась, почему я на тебя дуюсь.
    -Да тебя пучило от горохового супчика. Кстати, я готовила его по твоему же заказу. А вот дуться надо было в отведенном месте, где находят приют все приличные люди.
    Не отводя гипнотизирующего взгляда от Диатомы, Мирмидон набирал темп:
    -А вот это слезы удачи. Маленькая преамбула. К тому времени мы с Клепой жили уже долго и счастливо и вот однажды кончили в один день. Тогда я и завел эту склянку ...
    -Было от чего прослезиться! - в серых глазах Диатомы мелькнул озорной огонек.
    Она выразительно посмотрела на сестру, и их громкий хохот потряс квартиру. Экспонаты коллекции пришли в неописуемое волнение и, если бы не тщательно притертые пробки, из них могла бы выплеснуться драгоценная Мирмидонова влага.
    -Евлаша, посмотри, как вдохновенно сейчас лицо Мирика, - поддалась гипнозу Диатома, - Не каждый сможет создать такую коллекцию и достойно представить ее любознательной аудитории ... Творец, истинный творец!
    -Зато он слезлив, как мокроносый Пьеро, - Евлампий жутко позавидовал Мирмидону, обласканному прекрасной Диатомой.
    Он не подозревал еще, какое потрясающее открытие ждет его впереди!
    -Ребята, прошу внимания! - вернулся к теме окрыленный похвалой свояченицы Мирмидон, - Вот с этой склянкой надо быть сугубо осторож-ными. Здесь слезы горючие. Помнишь, Клепушеч-ка, мы пролили их вместе, когда поняли, что наши ваучеры погорели. А вот и гордость коллекции ...
    -Крокодиловы? - невинно ввернула Диатома.
    -Нет, моя скупая мужская слеза.
    -В самой большой бутылке? - Диатома изумленно посмотрела на Мирмидона, - Однако...
    -Что же тут удивительного? Пьеро есть Пьеро, - гнул свою линию завистник Евлампий, - Его всегда одолевает неизбывная тоска по девочке с голубыми волосами.
    -Он капает в эту склянку каждый вечер и надеется, что я, наконец, перекрашусь, - подключилась к разговору Клепантина.
    -Любопытно было бы посмотреть на этот процесс. Интересно, а в каких банках сегодня повысится уровень? - снова встрял Евлампий и небрежно ткнул пальцем в сторону коллекции, - Полагаю, в этой, этой и этой...
    -Подождем - увидим, - загадочно посмотрел на него Мирмидон, - Не пришлось бы открыть для тебя персональную витрину ...
    Когда все экспонаты бесценной коллекции слез были осмотрены, Диатома попросила Мирмидона:
    -А теперь покажи мне фотографии. Наверно, есть что-нибудь новенькое?
    -Нет, нет и нет! Фотографии - это, конечно, замечательно, но их век миновал. Я перешел на коллекционирование более осязаемых вещей. Правда, собирать экспонаты я начал недавно, но уже есть, что показать.
    Мирмидон открыл нижние дверцы серванта и достал тарелку, на которой под толстым слоем лака лежали отлично сохраненные остатки салата с четким отпечатком человеческого лица.
    -Что это? - сделала испуганный вид Диатома
    -Оттиск в тарелке с салатом. Анфас. Потрясающе, да?! Прямо как живой. Пришлось немало поработать над мумифицированием, - гордо сказал Мирмидон. - Это референт Никодим Петрович отметился. После моей фирменной бормотухи. Магнетическое притяжение посуды на столе оказалось для него непреодолимым.
    Мирмидон перевернул тарелку и с гордостью сказал:
    -И автограф есть!
    На обороте нетвердой рукой была выведена надпись: "От дражайшего Никодима Петровича его почитателю Михаилу".
    -Мирмидон, так это не тебе?
    -Да мне, мне, не сомневайтесь. Просто он спьяну не смог разобрать, кто перед ним, - пояснил слегка уличенный в научной недобросовестности Мирмидон
    Он подвел Диатому к двери, на которой, закрывая ее сверху донизу, висела японская бамбуковая циновка с изображением цветущей сакуры на фоне той самой горы Фудзи, которая почему-то японцами названа ямой. Мирмидон аккуратно скатал циновку, и перед изумленным взором Диатомы предстал почти двухметровый кусок дорожного покрытия с вдавленными в него контурами человеческой фигуры.
    -А я-то никак не могла понять, почему дверь такая тяжелая, - только и могла сказать гостья, отступив в глубину комнаты и издали рассматривая фундаментальное дорожно-художественное полотно.
    -Полюбуйтесь: оттиск моего шефа на тротуаре. Пришлось отбойным молотком вырубать кусок асфальта. Зато в полный рост. Дорожники жутко матерились, когда наутро латали эту дыру, - Мирмидон опустил циновку и вздохнул: - К сожалению, отпечатки в лужах не
   сохраняются, а они могли бы так пополнить мою коллекцию. Стоит только выпить нашей сивухи, и лужи сами под ноги бросаются!
   
    Глава четвертая
   
    Между тем, Клепантина быстро сервировала стол, уставляя его всевозможной снедью и напитками:
    -Прошу, ребятки.
    -Молодец, Клепушка! Ты накрыла стол за считанные секунды, - похвалил Евлампий.
    -А за сколько секунд? - благодарно взглянула на него Клепантина.
    -Да кто же их считал ...
    За столом Мирмидон, по-хозяйски потирая руки, произнес:
    -Девочкам - вино. А мы с тобой, Евлампий, с чего начнем?
    -А чего больше? - спросил тот, косясь взглядом на самый объемистый графин.
    -Это ... это ... Клеопатра моя ... царской водки... нацедила! - Мирмидон бросил мимолетный взгляд на жену, но штрафных санкций с её стороны пока не последовало, - Надувшись такого пойла, наши гости через часок-другой занимают место в плоскости ковра.
    -Того, что на полу, или того, что на стене? - ухмыльнулся Евлампий.
    -Узнаешь на опыте, - с олимпийским спокойствием сказал Мирмидон и продолжил без сколько-нибудь заметных признаков почтения к гостю, - При условии, если твое падение не остановит, допустим, тарелка с салатом или что-нибудь еще ...
    И Мирмидон посмотрел в сторону серванта, где, как уже известно, хранились запечатленные навеки благородные лики его собутыльников.
    Но как бы наши герои не язвили друг друга, пришло время и наступила исполненная значения минута. Мирмидон наполнил бокалы и, обведя веселыми глазами близких и дорогих ему людей, произнес традиционный для их компании короткий, но понятный всем тост.
    -За нас, ребята. Да не дрогнем мы перед этим чертовым зельем!
    - Не дрогнем, - прозвучали уверенные, хотя уже и в разнобой, голоса.
    Однако довольно быстро Мирмидон снова потянулся к графинчику:
    -С детства недолюбливаю пустую тару, - сказал он и посмотрел на Евлампия.
    Два заговорщика перемигнулись.
    -Мальчики, а нельзя ли обойтись чем-нибудь полегче, - предложила Диатома.
    Но Евлампий не хотел упускать появившейся возможности для куража. Пустой бокал лег из его ослабевшей руки на скатерть, а сам он, якобы в судорогах, засучил ногами, часто-часто задышал и с надрывом спросил:
    -Диа, ты знаешь, что медики призывают к профилактике заболеваний?
    -И правильно делают, - отозвалась Диатома, хладнокровно глядя на его корчи и не подозревая ловушки.
    -Тогда мне надо еще выпить.
    -Это почему? Ты слегка пьян, с перепою не страдаешь. Зачем усугублять?
    -Так что же получается? По-твоему, медики не правы и профилактика не должна предшествовать заболеванию?
    -Должна, конечно, - согласилась Диатома с мнением медиков.
    -Тогда ... мне надо выпить!
    -Да почему же? - растерялась перед непостижимой логикой хитреца Евлампия Диатома.
    -Потому, что я хочу предотвратить абстиненцию.
    -Если выпьешь, непременно заболеешь.
    -Другими словами, профилактика заболевания неминуемо приведет к заболеванию? - наступал Евлампий.
    -Ты меня совсем запутал. Абсурд какой-то, - сдалась Диатома, - Налей, Мирмидон, этому балаболке, да и всем нам за компанию.
   
    Глава пятая
   
    Евлампий лениво поковырял в тарелке и расслабился, откинувшись на спинку стула. Но в его беспокойном мозгу родилось Нечто, и упустить такую возможность не позволила его неуемная натура. Он обеспокоено завертел головой, с недоумением поглядев на Мирмидона:
    -Кажется, у меня начинаются слуховые галлюцинации ... Неужели перед твоей отравой, Мирик, даже я не устоял?
    -Не может быть! Ты же у меня несгибаемый ... - всполошилась Диатома и, немного подумав, добавила: - ... во всех смыслах!
    -А, вот опять ... Слышите? Что-то постукивает, - еще больше забеспокоился Евлампий и поглядел на жену: - Диа, загляни-ка мне в ухо.
    Диатома сложила ладони в виде подзорной трубы и сквозь нее начала старательно разглядывать ухо Евлампия. Все замерли в ожидании. По мере осмотра на лице Диатомы последовательно отразились сначала озабоченность, затем удивление и, наконец, полная растерянность.
    -Там ... Молоточек о стремечко стучит, - с тревогой сказала она.
    Конечно, мы не можем и допустить, чтобы неотразимое мирдмидоново зелье могло так быстро сокрушить нашего стойкого Евлампия, на котором даже разборчивая Диатома поставила знак качества.
    Однако закадычный друг Джинни, еще накануне вселившийся в него, сегодня уже успел поневоле хлебнуть вместе с ним и был изрядно на взводе. На приливе свежих сил Джинн с энтузиазмом начал, как суфлер, подсказывать Евлампию подходящее продолжение сюжета.
    Почуяв невидимую сущность джинна, Бадди, доселе спокойно лежавший у ног Евлампия, вдруг вскочил, подозрительно глянул на него и глухо заворчал. Но поняв, что Джинн и Евлампий - это одно и то же, успокоился и снова свернулся в клубок. <В таких густых испарениях весь мой знаменитый собачий нюх отшибает>, - засыпая, с досадой подумал Бадди.
    Евлампий наклонился, погладил песика и ласково почесал ему переносицу. И вдруг совершенно неожиданно для себя выпалил слова, которые уложил ему на язык этот проказник - шалопутный Джинни:
    -Вот еще новость! Седло, уздечки, стремечки ... Недавно был у рентгенолога, так он у меня обнаружил громадное турецкое седло Прямо полная экипировка янычарского скакуна.
    -А твой главный мыслительный орган, спинной мозг, заканчивается пышным конским хвостом, - напомнила Клепантина одну из анатомических истин.
    -Да вы что, хотите меня в лошадь превратить? - вознегодовал Евлампий.
    -Не в лошадь, а в дикого мустанга. Знаем, каков ты бываешь! Сейчас возьмем с оттоманки турецкое седло и будем укрощать!
    -Валяйте! Посмотрите, как иметь дело с вольным коньком прерий! - принял вызов Евлампий.
    Диатома, не долго думая, схватила диванную подушку:
    -Клепантина, помогай!
    Хохоча, они с шумом повалили Евлампия на пол и после некоторого сопротивления распя-лили на паласе. Стоя в сторонке, Мирмидон с сожалением думал о том, что не он герой этой веселой возни.
    -Н-да ... Амазонки-то думали, что отловили Буцефала ... - критически оценил он, наблюдая за укрощением Евлампия.
    -А оказалась тощая лошаденка, на которую не позарился бы даже дед Щукарь, - без тени сочувствия добавила беспощадная Клепанти-на, переводя дух после жаркой схватки.
    -Другой раз будешь знать, как отбиваться от табуна, - хладнокровно подытожил Мирмидон.
    Евлампий коротко ржанул, легко поднялся с пола и, похлопав Мирмидона по налитому брюшку, сказал:
    -Чем читать назидания, Буцефал Мирмидоныч, поскакали лучше к кормушке.
   
    Глава шестая
   
    Едва разгоряченная компания вновь уселась за стол и Мирмидон потянулся к графину, как Диатома, прислушавшись, вдруг дернула себя за мочку уха:
    -Кажется, и у меня тоже стучит. Мирмидон, сознавайся, это твои происки?
    -Ах, вот в чем дело ... - сообразил Мирмидон и успокаивающе произнес: - Ребятки, не волнуйтесь, это всего лишь моя действующая модель вечного двигателя. Сами понимаете, дав начальный толчок, остановить его уже невоз-можно. Теперь уж никому и никогда! Хотите посмотреть?
    -А я-то испугался за свое здоровье ... Конечно, хотим! - живо отозвался Евлампий, - Вдруг и впрямь Парижская Академия была не права? Она ведь с порога отвергала маньяков-изобретателей вроде тебя.
    -Просто мои предтечи не учли еще один вариант, - скромно сказал Мирмидон, - В своем агрегате я удачно совместил вращательную силу стационарной швейной машинки с возвратно-поступательными движениями колхозной пилорамы шестнадцать на восемнадцать. И вот вам действующий перпетуум-мобиле!
    В соседней комнате Мирмидон с таинственным видом приподнял покрывало, из-под которого раздавалось ритмичное постукивание, сдобрен-ное легким поскрипыванием.
    -Вот оно - изобретение, делающее эпоху!
    Прежде всего, взору компании открылась самодвижущаяся педаль ножной швейной машинки, на которую немедленно взобрался вездесущий Бадди. Он уже давно понял всю прелесть убаюкивающего покачивания и приспособил перпетуум для своей колыбели. Затем показался утюг, висящий на электрическом шнуре. Коротко обрезанные концы шнура были надежно завязаны тройным узлом. Утюг непрерывно маячил вверх-вниз с частотой, точно соответствующей частоте колебаний как педали, так и Бадди, который откровенно ловил свой собачий кайф.
    Евлампий ловко подложил под опускающийся утюг грецкий орех и моментально отдернул руку. Орех кракнул, а вся конструкция, содрогнувшись и охнув, невозмутимо продолжала жить собственной жизнью и не думала останавли-ваться! Как только утюг в очередной раз пошел вверх, Евлампий смахнул расколотый орех в ладонь и преподнес его Диатоме.
    Она освободила ядро от скорлупок и, глядя на его извилистую поверхность, задумчиво сказала, обращаясь к Мирмидону:
    -А я-то думала, что в твоей голове извилин меньше, чем в грецком орехе ... Прости, Мирик, я так ошибалась... в орехе! Но надеюсь, что эта машина способна не только лущить семечки. Уверена, что безумие твоего творческого гения непрерывно прогрессирует к всеобщему благу.
    -Ты права, - поощренный Мирмидон чмокнул своими сочными губами щечку Диатомы, - Теперь я хочу присобачить к ней еще и пишущую машинку.
    -С дистанционным управлением, - не осталась в стороне Клепантина., - И царствуй, лежа на боку!
    -Только не забудь включить в схему будильник. Рекомендуем "Янтарь" армянского производ-ства, - посоветовала озорная публика.
    -Друг Мормон, могу подарить идею. Как-нибудь налижешься и на базе будильника в деталях разработаешь машину времени, - беспардонно напросился на соавторство Евлампий
    -Кстати, при транзитных путешествиях во времени машина будет развлекать тебя армянскими анекдотами.
    -И глушитель поставь, а то перебудишь сонных обитателей других миров.
    Евлампий проследил за взглядом Бадди, который, покачиваясь на педали, напряженно раздумывал над сугубо существенным для себя вопросом: можно ли доверять этому утюгу?
    -Гениальное изобретение. Почти <Универсал>. А просто гладить оно может?
    -Конечно. Хотите испытать? - спросил Мирмидон, гордо поглядев на свое детище.
    -Но тогда гладильную доску придется ставить вертикально, - скептически сказала Клепантина, проявив хозяйственную практичность.
    -Зачем же так усложнять проблему? - Мирмидон настойчиво подтолкнул ее в сторону агрегата, - Прислонись к утюгу и гладь себе на здоровье! Получится эффективное сочетание тепловой про-цедуры с проглаживанием одежды и массажем тела.
    -Массаж можно дополнить почесыванием, - внес еще одно рацпредложение неугомонный Евлампий.
    -С похрюкиванием ... или мурлыканьем, - немедленно подхватил Мирмидон.
    -Очень соблазнительно, но все равно страшновато ... Мы уже видели, на что способен твой щелкунчик, - продолжала сопротивляться Клепантина.
    -Мирик, не бери в голову... - подхалимски сказал Евлампий и искательно взглянул на Мирмидона, - Энтузиасты найдутся. Нет сомнения, что на горизонтах отечественной науки появилась великолепная вертикаль! Это достойно Нобелев-ской премии. Тебе нужно немедленно подать заявку. Тем более, что Нобелевский комитет не так рутинно мыслит, как французские академики.
    -Уже подал.
    -И что же?
    -Завернули, - помрачнел изобретатель.
    -И что теперь?
    -Судиться буду, - возмущенно произнес сутяга Мирмидон, - В моей заявке такой слог, такая рифма! Вот тут-то и пригодится пишущая машинка. Подключенная к вечному двигателю, пусть она вечно составляет вместо меня кляузные заяв-ления и отправляет их в Международный Суд. Ну, а если Париж и Стокгольм меня не поймут, пусть рассудит Страсбург. Или я всем эти жуликам предъявлю свой счет. Гамбургский!
   
    Глава седьмая
   
    Да нет же, нет! Пресловутая вертикаль на горизонтах науки оказалась тем густо намыленным столбом, по которому невозможно вскарабкаться. Не был наш Мишаня-Мирмидон великим изобрета-телем, и не было у него никакого перпетуума. Зато был ум - не вечный, но достаточно надежный. Он принял правила игры и, естественно, не мог не уцепиться за такую будоражащую рассудок тему. Поддерживая Сережу-Евлампия, он сумел взять на свои могучие плечи тяжесть ответственности за принципиально невозможный вечный (ах, как звучит!) двигатель.
    Загадочные, веселящие душу искры, фейерверком сыплющиеся из глаз обожаемой им Клепантины, вызвали в нем целый океан со штормами, легкими бризами, парусниками, чайками и прочей атрибутикой приключенческой романтики. Оказалось, нет ничего невозможного. Всё стало доступным.
    И Мирмидон, как фокусник, поднял таинственный занавес, из-за которого появились на свет Божий его невероятные коллекции слез и оттисков, а скромная швейная машинка, доселе тихо и незаметно стоявшая в углу комнаты, превратилась в вечно постукивающий вечный двигатель.
    Относясь с любовью и уважением к нашим героям, мы сами замечаем, что они откровенно валяют дурака и немало выпивают. Но пусть простит нам терпеливый и великодушный читатель незна-чительные вольности повествования.
    В водовороте стремительно меняющейся жизни далеко не все сумели вскочить на подножку безвозвратно уходящего поезда истории. А наши герои даже и не хотели попасть на пресловутую площадку последней из электричек. Балансируя, как канатоходцы, почти на уровне прожиточного минимума и с сожалением оглядываясь на стремительно мелькающие годы, они, тем не менее, не хотели пробиваться вперед, расталкивая всех локтями. Их не коснулся обвал нравствен-ности, и наши уже немолодые герои сумели сохранить живую душу и с детства привитую порядочность.
    И пусть они дурачатся, льют непроливаемые слезы в несуществующие склянки, выдумывают целые миры и убежденно говорят глупости... пусть! Что из того? По крайней мере, их чудачества не ввергают мир в пучину хаоса и моментально излечивают от всяческих хлопот, забот и недугов - хотя бы на те полтора-два часа, которые мы проводим вместе с ними. А они с такой же легкостью проводят и нас, и вас!
    Вернемся же теперь к событиям недавнего прошлого, когда наши расшалившиеся ребята с блеском и озорством решали проблему создания вечного двигателя на основе таких высокотех-нологичных устройств, как швейная машинка и электрический утюг.
   
    Глава восьмая
   
    -Я уверен, что победа останется за нами, - с оптимизмом заверил Евлампий, уже почувствовав себя соавтором научного открытия, - Даже если Нобелевский комитет в очередной раз потонет в пучине внутренних интриг и кознях претендентов.
    -Ребята, да если будет необходимо, мы с Диатомой прихорошимся, встанем грудью и поднимем старика Нобеля, - решительно заявила Клепантина, - Он разберётся, почему Комитет по науке на пустом месте громоздит проблему на проблеме!
    -Ну, не совсем уж на пустом, - Евлампий многозначительно поглядел на Клепантину и тут же закинул интеллектуальную мормышку: - В научном мире бывают очень интересные находки. Например, известно, что открыт ген омоложения. Калифорнийские ученые провели исследования на мушках дрозофилах, и опытные мушки стали жить втрое дольше контрольных.
    -Опытный человек среди людей тоже дольше проживет, - проглотил наживку Мирмидон, - Вот лекарство сделают - ох, и дорогим, наверное, будет.
    -Я для моей Диатомы за ценой не постою, - начал подтягивать добычу двуликий Евлампий и бросил взгляд на Диатому, которая настороженно прислушивалась к его елейной речи.
    -А для Клепы? - как бы невинно задала она свой вопрос.
    -Это Мирмидону решать, - увернулся налимистый Евлампий, - Может быть, он не захочет, чтобы Клепушка жила втрое дольше.
    -Мирик, скажи честно, - подбоченилась Клепантина, - Ты хочешь, чтобы я жила втрое дольше?
    Настал великий момент, когда решалась судьба веселья.
    -Конечно, хочу, - Мирмидон прикинул на глазок последствия того, что вознамерился сказать, и рискнул: - Да что там втрое! Живи хоть в сто раз дольше... самой опытной дрозофилы.
   
    Глава девятая
   
    -Ох, дорогой, с огнем играешь. А ну, как я в бороду вцеплюсь? - вскипела Клепантина.
    -Что ты, что ты! Он ведь не Черномор, чтобы его можно было оттаскать за бороду, - поспешил на выручку другу вероломный Евлампий, - И вообще, без бороды Мирмидон как ученый может не состояться.
    -Так же, как художник невозможен без берета, а слесарь без инструмента, - подхватила Диатома.
    -Видали, видали ... - кивнула Клепантина.
    Евлампий встал из-за стола и внимательно оглядел Мирмидона:
    -Ну, вылитый Менделеев!
    -Да уж, моя борода выглядит посолиднее, чем твоя шкиперская бородёнка, - проворчал Мирмидон, любовно разглаживая крупные завитки, закрывающие шею.
    -И все-таки не мешало бы её подровнять, да и шевелюру тоже, - заметила Диатома, - Клепа, не сможешь ли ты, как профессиональный парикмахер, прямо сейчас открыть салон под вывеской "Еврострижка"?
    -Могу. С обрезанием на восьмой день, - с невыразимой иронией сказала Клепантина, еще не простившая Мирмидону сравнения с дрозофилой. И, обращаясь к нему, скомандо-вала: - Готовься к постригу в человеки, а то, действительно, зарос, как обезьяна.
    Мирмидон с опаской покосился на слишком деятельно настроенную троицу.
    -Ребята, я так измучен оргией ... И вы решили меня добить? Пока жив, ни за что не дамся! - решительно заявил он, предвосхищая свою горькую и трагическую будущность.
    Куда там! Несмотря на сопротивление, его усадили на стул поближе к окну. Затем накинули на плечи белоснежную скатерку и тщательно заткнули ее за тугой крахмальный воротник рубашки.
    -Может, хоть рубашку дадите скинуть? - жалобно произнес Мирмидон.
    -Успокойся, без паники. Уж что-что, а рубашка не пострадает. Все будет сделано быстро и безболезненно, даже без анестезии.
    -Но в последней просьбе мы тебе не откажем, - подсказал дока Евлампий.
    -Тогда налейте стопарик!
    Евлампий метнулся к столу и налил две рюмки:
    -Не робей, дон Мирмидон!
    -Истинные друзья познаются в беде. Может, и ты примешь постриг? - почти без всякой надежды спросил Мирмидон.
    Но вопль его души не получил отклика. Евлампий, который досрочно почувствовал себя обладателем скромного гарема, твердо заявил:
    -Мирик, шутки в сторону. Что бы ни случилось, я наших девочек не оставлю!
    -Ты, жулик, не имеешь права на гарем, - сообразил Мирмидон и разгневанно повернулся на стуле, - Или становись в очередь на обрезание. Под корень!!!
    Однако Евлампий, услышав этот призыв, предпочел немедленно исчезнуть из поля зрения за спиной Диатомы. А она, ухватившись за него, коротко и веско сказала:
    -Не отдам!
    Бедный Мирмидон! Теперь ему следовало достойно проститься с жизнью. Что же оставлял он на этой грешной земле? Какой-то вечный двигатель, пару коллекций, выводок взрослых детей и, возможно (чем черт не шутит!), безутешную вдову. Нельзя ли еще что-нибудь успеть за скоротечные последние минуты? Внезапно в его расстроенном мозгу родилось стихотворное прощание с миром:
    -Осталось сделать только шаг,
    И отлетит моя душа,
    А вместе с ней замрет и он -
    Моей луженой глотки стон.
    P. S. Целую. Мирмидон.
    Вложив в эти слова весь свой трагедийный талант, укрощенный Мирмидон зажмурился и затих, отдавшись на волю Судьбы и Клепантины, которая воинственно пощелкивала ножницами и откровенно хищно поглядывала на свою жертву. И вот уже первые клочья бороды упали под ее энергичной рукой.
    -Готово! - вскоре удовлетворенно произнесла она, окончательно подравнивая прическу и бороду.
    Мирмидон открыл глаза, увидел на коленях то, что так недавно составляло предмет его гордости, и понял, что на этот раз чудом уцелел.
    -Ну, теперь ты превратила меня в человеко-обезьяну, - обиженно обратился он к Клепантине, - Смотри, даже брюки покрылись шерстью.
    -Зато отныне ты можешь очень натурально ощетиниться, - обнаружил преимущества нового состояния Мирмидона Евлампий, трусливо выглядывая из-за спины своей лапочки.
    -Вот, вот, уже началось! - не простил ему предательства Мирмидон, и шерсть на его брюках встала дыбом.
    Сведя брови, он клацнул зубами и прорычал в сторону Клепантины и своего недавнего друга:
    -Что, убоялись? Смотрите у меня!
    -Сестричка, похоже, мы нашли недостающее звено в цепи развития от обезьяны к человеку, - сказала Клепантина, тщетно пытаясь поставить на прежнее место кустистые брови Мирмидона.
    Диатоме вовсе не хотелось, чтобы веселье засохло на корню, и она нащупывала продолже-ние темы, искренне надеясь на неистощимые фантазии компании:
    -Скорее уж от человека к обезьяне.
    -По-твоему, эволюция пошла вспять? - с удовольствием поддержал новый выверт искрометной Диатомы Евлампий.
    -Давайте подумаем, - неожиданно посерьёзнела Диатома, - Кажется, именно нам выпала редчайшая возможность окончательно решить спор между богословами и дарвинистами.
    -Да спор уже решен: факт на лице, - Евлампий покровительственно, но все-таки с опаской похлопал Мирмидона по плечу: - Вот оно - еще не обезьяна, но уже не человек. Разве это не доказательство, что переход всё-таки существует?
    -Да, сомнений нет. Мы наблюдаем переходное состояние. А направление развития нам предстоит определить по поведению этого существа, - Клепантина посмотрела в смеющиеся глаза Мирмидона и добавила: - Завтра же пошлю собственную заявку в Нобелевский комитет с сообщением, что у меня на иждивении тунеядствует недостающее звено эволции.
    -А кому оно надо, это звено? - с обидой вопросил Мирмидон, припомнив, как недальновидный Нобелевский комитет обошелся с его заявкой, - Небось, скажут: "Тетка, да у вас в Думе вся цепь из этих звеньев. И звеньевые уже назначены: папаша Зю, Жирик и прочие ..."
   
    Глава десятая
   
    Компания перекочевала к столу и продолжила трапезу. На какое-то время воцарилось молчание. Каждый вспоминал подробности только что пережитого веселья
    -Мальчики и девочки, - нарушила тишину Клепантина, - А не кажется ли вам, что в результате наших совместных усилий мы становимся законными обладателями интеллектуальной и материальной собственности?
    -А подробнее можно? - мигом откликнулась вся банда, подпадая под гипноз слова "собственность".
    Клепантина поднялась со стула и в раздумье сделала несколько шагов по комнате, собираясь с мыслями.
    -Судите сами. С одной стороны, у нас есть воплощенная в движок идея моего бесценного Мирмидона, - и она повела рукой в сторону соседней комнаты, - А с другой, в неразрывном
   диалектическом единстве с нею, он сам, как объект нашего антропологического исследования, - и она положила другую руку на гениальную макушку Мирмидона.
    -Но этот список можно еще и пополнить, Клюпочка. Вспомни-ка средневекового схоласта с его знаменитой "Бритвой Оккама", - молвил Евлампий, решив внести независимый вклад в копилку шедевров человеческой мысли.
    - <Отрезай всё лишнее>? - вспомнил Мирмидон.
    - Это подход мясника, а не философа, - отверг догадку друга Евлампий.
    -Кажется, что-то о сущности, - неуверенно сказала Клепантина, - Но ведь это не наша собственность.
    -Однако у меня есть немаловажное дополнение к этой <бритве>! - торжествующе произнес Евлампий.
    -Футляр, что ли? - насмешливо спросил Мирмидон.
    -Грубые выпады игнорирую, - отмахнулся автор нового шедевра, - Вспомните: "Не умножай количество сущностей сверх необходимого", - так?
    -Пожалуй, так.
    -Ну, вот. Ложь - не сущность, но ее количество непомерно возрастает день ото дня. Поэтому предлагаю дополнение: "Не умножай количество лжи сверх необходимого".
    -По-твоему, ложь можно ограничить? - не поверили слушатели.
    -Конечно, на практике - нет, - слегка смутился, но не отступил Евлампий, - Однако это может поставить хотя бы теоретический барьер безудержному распространению лжи.
    -Как же ввести такое дополнение, если оно - всего лишь твоя теоретическая брехня? - высказал мнение критически настроенный Мирмидон.
    -Разумеется, мое предложение само по себе слабовато. Но в обнимку с принципом Оккама оно вполне может устоять на своих рахитичных ножках, - голос Евлампия окреп, - Стоит только переименовать весь принцип в "Бритву Оккама - Евлампия".
    -Таким образом, мы получаем обоюдоострую бритву, - подвела итог Клепантина.
    -Тогда уж лучше шило ? обоюдоострое, - ввернула Диатома.
    -Шило Евлампия - Оккама! Это звучит гордо, - охотно согласился Евлампий.
    -Евлаша, но при чем тут вообще старикашка Оккам, если лезвие бритвы плавно деградировало до шила? - подсказала Диатома, - И теперь у нас есть своя семейная интеллектуальная собственность: "Шило Евлампия". А его в мешке не утаишь!
    -Две! Две собственности, - немедленно вознесясь гордыней, поправил Евлампий.
    -Не припомню что-то ... - опешила от такого непомерного нахальства Диатома.
    -А "дебют Евлампия"?
    -Но он же неудачный ? - шепнула она на ухо Евлампию.
    -Ну и что? Зато массовый! - так же шепотом ответил он.
   
    Глава одиннадцатая
   
    Пока наши герои упражняются по разным поводам в остроумии, мы попытаемся привнести туманную ясность в обсуждаемую ими тему.
    Надо сказать, что в роду Евлампия существовала традиция всех мужчин нарекать только этим именем. Самый знаменитый из предков был автором дебюта, суть которого состояла в том, что, играя в шахматы белыми фигурами, патриарх-первопроходимец использовал изобретенный им ход Е-2; Е-2. Неоспоримым преимуществом такого начала являлась твердая гарантия неизбежного проигрыша - если не сейчас, то позже. Примерно через 60-80 лет.
    Это обеспечило дебюту Евлампия неслыханную популярность, которая не померкла в веках, и сам дебют до сих пор успешно применяется все новыми и новыми поколениями. Для начала он вошел как составная часть, а потом целиком поглотил общеизвестный принцип "хотели как лучше, а получилось, как всегда". Здесь о конечной победе и думать-то было не обязательно. Глубинная мудрость дебюта заключалась именно в этой элементарной истине.
    Добавим еще, что упомянутый прадед нашего Евлампия дебютировал в гражданскую войну между Севером и Югом, а потом удрал от наседавших янки и поспешил к началу партии, возглавляемой Его Превосходительством. Тут прадед встал в центре пешек на стороне белых фигур против фигур красных.
    Твердой поступью переминался Евлампий на пшеничном поле Е2 - Е2 среди березок средней полосы, держа в руках флаг Белой гвардии. Флаг, на котором провидчески был изображен грустно оскаленный череп безвестного поручика над зловеще скрещенными клинками. Так был сделан исторический ход. Красные, не подозревая подвоха, кинулись в атаку и едва-едва вышибли белых с их позиций. Однако по ходу партии они положили лучшие свои фигуры в миттельшпиле тридцатых годов и скомкали эндшпиль, пришедшийся на времена первого и единственного Президента Великой Державы. Так вот через семьдесят лет и был обеспечен финал, заложенный в дебюте Евлампия.
    Но вернемся к нашему повествованию.
   
    Глава двенадцатая
   
    -Евлаша, а твои поэтические перлы? Разве они не тянут на интеллектуальную собствен-ность? - гордая успехами мужа, напомнила Диатома.
    -Ты права. Того и гляди, светоч поэтической мысли снова прошибет изнутри мою черепную коробку.
    Евлампий решительно наполнил рюмки и бокалы. Но вместо поэтического тоста внезапно для всех и, тем более, для себя выдал тирольскую мелодию с охватом всего доступного ему очень скромного музыкального диапазона
    При этом Бадди, который к тому времени бежал от однообразной музыки вечного двигателя и мирно дремал под столом по-щенячьи раскинув задние лапы, немедленно и без всякой распевки включился в дуэт своим великолепным меццо-сопрано. Сидевшая рядом Диатома зажала уши. Хрустальные подвески люстры зазвенели, на столе задребезжала посуда. Окончив руладу, Евлампий махом осушил рюмку и обвел всех отуманенным взором:
    -Предупреждаю: я сейчас дурак дураком, но не смейте меня в этом превзойти! Я очень ревниво отношусь к своим достоинствам и недостаткам, в какой бы форме они ни проявлялись...
    -Не охладить ли тебе слишком воспаленное воображение на морозце, дружок? А Бадди с удовольствием составит компанию, - напрямик предложила Клепантина и обратилась к песику: - Ты присмотришь за ним?
    Бадди мало что понял в разговоре взрослых, но на всякий случай утвердительно тявкнул
    -Вы вполне можете продолжить свои музыкальные экзерсисы на улице. А мы пока немного отойдем от ваших вокальных упражнений и прочих закидонов, - поддержала сестру Диатома.
    Были сборы недолги, и Бадди, пропустив мимо ушей многочисленные напутствия и настав-ления, потащил выгуливать на поводке бедолагу изгнанника.
   
    Глава тринадцатая
   
    Вскоре посвежевший Евлампий вернулся в сопровождении Бадди, который, отряхнувшись, обдал встречающих брызгами влажного снега.
    -Ребята, все впечатления Бадди от наших разговоров выразились в маленькой дымящейся кучке на снегу. И он, возможно, прав. Не слишком ли мы увлеклись всякой заумью? - подытожил Евлампий результат прогулки.
    -Давайте сменим тему, - охотно поддержал его Мирмидон, - Вот послушайте, что творится у нас в институте. С недавних пор вахтеры на проходной стали задремывать прямо на рабочем месте и подозрительно часто бегать в туалет. Федеральная служба безопасности занялась расследованием. Провели дозимет-рический контроль. И возле КПП в лопухах обнаружили припрятанную кем-то авоську с ядрами нового трансуранового элемента. Говорят, что для конспирации они были опущены в рассол с огурцами.
    Слушатели внимали речам нового Лафонтена, а Мирмидон продолжал:
    -Мало того, в туалете типа "сортир" с помощью счетчика Гейгера были найдены изумительно радиоактивные отходы. По счастью, хищение удалось предотвратить. А ведь это могло стать кражей века!
    Аудитория издала дружный вздох изумления:
    -А название этому элементу успели дать?
    -Я полагаю, "мирмидоний", по имени похити-теля, - предположила Диатома.
    -А у меня как раз на-днях пропала банка с огурцами, - что-то припоминая, сказала Клепантина и очень подозрительно поглядела на Мирмидона.
    -Похоже, что именно ты умыкнул эти ядра, чтобы втихушку подкармливать свой движок! - с осуждением ввернул Евлампий.
    -А не рассовал ли он эту радиохимию где-нибудь здесь по углам? - сказала Диатома и взглядом внимательно обшарила все закоулки квартиры.
    -Карманы тоже не мешало бы проверить, - дожала пресс Клепантина, - А то я вчера смотрела и ничего, кроме купюры в три доллара, не нашла.
    Заметив, что при этих словах Мирмидон навострил уши, она строго добавила:
    -А тебе такое слушать не обязательно
    -Братцы, говорю, как на исповеди: мой вечный двигатель экологически чист и дополнительная подпитка ему не нужна! - попытался отвести от себя подозрения изобретатель.
    -Мирик, не страдай, еще и не такие кражи бывают,- успокоил Евлампий, перехвая инициа-тиву, - Вот всего неделю назад в газетах просквозила информация, что на Дальнем Востоке свистнули восемь километров заграждений государственной границы. А колючку и путанку сдали на металлолом в подольский комбинат швейных машинок.
    -Да ты, наверно, сдвинулся по фазе, начитавшись желтой прессы, - не поверила Диатома.
    -Ну, и что, если даже сдвинулся? Я двигатель многофазный, как мне без сдвига? - нисколько не смутившись, ответил смутьян Евлампий и горделиво поглядел на оставшееся однофазное большинство.
    -Ну и клепает! А ведь оно и верно: высший класс вранья - максимальное приближение к истине, - ничуть не обиделся однофазный и заземленный Мирмидон, - Ведь то, что сказал Евлампий, - это просто анекдот!
   
    Глава четырнадцатая
   
    -Вот и настала пора рассказывать анекдоты. Одна просьба: не повторять надоевших старых баек. Девочки, как вы? - охотно откликнулся Евлампий.
    -Не возражаю, - Клепантина слегка задумалась и с азартом начала:
    "Скажи, а вы с мужем шутите?" - спрашивает одна подруга другую.
    "Что ты, - отвечает та, - Мы с ним видимся только по ночам, тут уж не до шуток!".
   Те же подружки разговаривают об общей знакомой:
    "Как? У нее внематочная беременность???"
    "А что ты хочешь от внепапочного соития?".
   И еще разговор на ту же тему:
    "Представляешь, у нее после одного впрыскивания последовало шесть абортов!"
    -Эх, Семеновна! - сочувственно вздохнул Евлампий.
    -И откуда ты набралась такой ахинеи? - покосился на жену Мирмидон и метнулся к серванту, чтобы достать почти пустую баночку с надписью "слезы смеха". Однако тут же возвра-тился с графином и со стуком поставил его на стол рядом с собой.
    -Дайте и мне слово, - сказала Диатома, -
    Однажды, выйдя из театра, мы оказались позади какой-то парочки. Парень говорит:
    "Слышь, а подружку Отелло как звали?"
    "Он Мавр, значит, она - Маврикиевна", - уверенно ответила его приятельница.
    "Тут что-то не так. Маврикиевна - это отчество", - не поверил собеседник.
    "Ой, я и забыла. Это их дочку так звали?"
    -Ну, и правильно, - сказал внимательно слушавший Евлампий, - Мавр сделал свое дело.
    -Тем более что он родил еще и единоутробную Никитишну, - дополнил Мирмидон под дружный хохот компании.
    -А вот ещё. Не знаю, правда, потянет ли это на анекдот, - продолжила Диатома, - Недавно я открыла томик Брюсова и наткнулась на стихотворение: "О, закрой свои бледные ноги!". Дело было к ночи, и я попыталась искусить Евлашу. Откинув повыше полу халата, спросила:
    -Так чьи же всех бледнее ноги?
    -У замороженной миноги! - ответил мой благоверный, с интересом рассматривая картинки в журнале "Плейбой".
    И я опустила занавес.
    -Правда, ненадолго! - с улыбкой взглянув на Диатому, дополнил Евлампий, - А теперь я с удовольствием принимаю эстафету. Навострите ушки!
    Одна студентка жалуется другой: "Ну, препо-даватель, ну, зверь! Представляешь, три часа пытал о постоянной Планка, а у меня от этого всегда планка западает. А потом он и сам выбился из сил, свесил ноги с дивана, почесал в затылке и говорит: "Зачет. Эксперимент перевернул мои научные представления. Теперь ясно, что постоянная Планка - вовсе не постоянная, а переменная. Так утверждает и моя супруга".
    -Да, все в мире относительно, - глубокомысленно заметил Мирмидон, - Это еще раз подтверждается созданием моего многопрофильного вечного двигателя.
    -Я продолжаю, - воззвал к вниманию аудитории Евлампий.- Но это уже не анекдот, а быль.
    Открылся бордель закрытого типа. Очередной клиент сползает с культовой жрицы:
    "Девушка, я бы хотел быстрее восстановить силы".
    "Вам по спецтарифу?"
    "Бабок не хватит. Давай обыкновенным рукопожатием ..."
    -Теперь моя очередь, - едва отдышавшись от смеха, сказал Мирмидон, - Начинаю.
   Разговор двух знакомых:
    "У меня есть все, кроме совести и денег", - говорит один.
    "Так я к тебе приду, если что-нибудь понадобится?" - вопросительно смотрит на него собеседник
    "Приходи. Отказать никогда не поздно"
    -Продолжай! Слушаем! - раздухарилась аудитория.
    - Знаете, у меня есть кое-какие мысли по поводу случайных половых связей, - интригующе проговорил Мирмидон.
    -Откуда они взялись, эти мысли? - спохватилась Клепантина.
    -Мамочка, это только теоретические измышления! - заверил ее Мирмидон, - Ты и так уже мне всю плешь проела со своими подозрениями.
    Клепантина раздвинула густые вихры на темени мужа и сказала:
    -Плешь проеденную вижу, но прикус зубов не мой. Такая дырка под силу лишь молоденькой белочке.
    При этих словах жены Мирмидон покрылся гусиной кожей и мелко задрожал. Грозовые тучи начали быстро сгущаться, но вмешалась Диатома. Как бы не замечая нарастающего напряжения, она беспечным голосом сказала:
    -Мальчики, вам лучше случайных связей не иметь. Но все же любопытно, что придумал Мирик.
    Мирмидон с радостью ухватился за представившуюся возможность реабилитации и начал бойко выкладывать свои теоретические соображения по столь животрепещущему вопросу:
    -Всем известны ужасные последствия СПИДа. Но сексуальное влечение не остановишь. Как же быть? Резиновые изделия - всего лишь паллиатив, полумера.
    -Гарантии нет, это точно. В пылу скачки они дымятся, рвутся и источают угарный газ. А от этого угорелые парочки начинают совершать разные непростительные глупости, - примкнул к обсуждению проблемы Евлампий.
    - Укоризненный взгляд Диатомы вернул его к реальности и он смиренно добавил:
    -О присутствующих не говорим.
    Между тем, изобретательский гений Мирмидона уже во-всю теребил его и тянул за язык:
    -В нашу эпоху нужны полноценные технические средства защиты. И вот я подумал: а не создать ли компактный приборчик для ранней диагностики СПИДа на основе автомобильного спидометра?
    -А определять начальную скурвленность объекта тебе не требуется?
    -Замечательно! Объединяем в один прибор курвиметр и спидометр, - живо откликнулся Мирмидон, - И налаживаем их серийный выпуск.
    Новизна идеи немедленно захватила всех, разнообразные предложения слились в единый хор голосов:
    -Золотое дно, ребята!
    -Запатентуем.
    -А ну, как они начнут зашкаливать вблизи от скурвленных масс? Тогда что?
    - Для безопасности надо подсоединить индикатор критической массы.
    -С помощью этого прибора можно будет опре-делять точное местоположение неразорвавшихся со времен войны секс-бомб.
    -Подходишь с этим масс-секс-курво-спидометром к запеленгованной секс бомбе ...
    -Лучше не подходить, а то шандарахнет!
    -Тогда выходим на космическую орбиту!
    -В космос надо послать модуль с новым прибором и вечным двигателем для шастанья по орбитам.
    -Чтобы зондировать эрогенные точки планеты ...
    -И туда, всей нашей компанией!
    -Ну, раскатали губищи ... Во-первых, Мирмидон - специалист определять наощупь, а во - вторых, ему нельзя отрываться от земли. В условиях невесо-мости он не сможет пополнять свою коллекцию слез.
    Глава пятнадцатая
   
    Внезапно погас свет.
    -А я и не заметила, как за окном стемнело, - прозвучал в потемках голос Диатомы.
    -Это, небось, вам за долги отключили, - пред-положил Евлампий, обращаясь к хозяевам, - Экономите, как всякие преуспевающие буржуа.
    -Вот уж не надо. Мы исправно платим по счетам и после этого спим спокойно, - Клепантина подошла к окну и отдернула штору, - Посмотрите: весь район в темноте.
    -Тогда нужно срочно переходить на незави-симые источники энергии, - подал практический совет Евлампий и осторожными шагами начал нащупывать путь в соседнюю комнату:
    -Слушай, Мирмидон, почему у тебя электри-ческий шнур от утюга без дела на три узла завязан? А ну-ка, подключи к нему лампочку!
    -Ценная мысль. Я сейчас смогу продемон-стрировать вам еще одно замечательное свойство моей машины, - отозвался Мирмидон.
    Он приподнял край покрывала, засунул под него голову и кашлянул, чтобы не было слышно чирканья спички о коробок. В недрах агрегата возник тусклый огонек, который слегка осветил нос и уши мерно покачивающегося Бадди.
    -Да скроется тьма!
    -Мирик, а нельзя ли к твоему движку подклю-чить телевизор? - обрадовался Евлампий, изумленный столь скорой реализацией своей бредовой идеи.
    -Вот мы тебя сейчас и используем как автономный источник в одну неуемную лошадиную силу. И посмотрим, что из этого получится, - подала мысль Диатома.
    -Не думайте, что это будет дешевый источник энергии, - заметил Евлампий, набивая себе цену, - Овес-то нынче дорог! К тому же, зачем переходить на старые меры? Давайте лучше вместо одной лошадиной силы подключим два ньютона ... И запьем свежую идею несколькими пинтами холодненького пивка ...
    -Ты уже давно перешел на баррели! - хором упрекнули его сестрички.
    -Уж если Мирику предлагали пить из кружки Эсмарха, то я могу и баррелями, - несколько преувеличил свои возможности Евлампий.
    -Ну, а как насчет телевизора? - Диатома вернула компанию к начальной проблеме, - Все-таки хотелось бы приобщиться к событиям в мире.
    -Да проще простого. Все для вас, дорогие мои! - успокоил друзей Мирмидон.
    Он нащупал в кладовке портативный телевизор, перенес его на швейную машинку и, сделав руками несколько таинственных пассов, щелкнул кнопкой. В сиянии голубого экрана появились синюшного оттенка, но восторжен-ные лица всей компании.
    -Моя модель пока еще слабосильна. Прибавим ей мощности, - сказал Мирмидон, устанавливая рядом с телевизором канделябр с зажженной свечкой.
   
    Глава пятнадцатая
   
    -Что может быть романтичнее для тепленькой компании, чем посмотреть телевизор при свечах? - удовлетворенно сказал Мирмидон, обозревая плоды своих усилий.
    -Согласна на любую передачу, кроме совсем одичавшей "Дикой розы". Но ее, по-моему, сейчас не будет, - откликнулась Диатома.
    -Как по-твоему, так и будет, - радушно произнес Мирмидон, - Клепушка, покрути-ка вон ту ручку.
    На экране замелькали кадры из разных программ.
    -Вот "Девушки-соседки". Оставить?
    -Что мне эти девушки? Я на них засыпаю. То ли дело моя несравненная, - сказал Евлампий и привлек к себе Диатому, - Клепа, поищи что-нибудь поинтереснее.
    Клепантина добросовестно прошлась по каналам и с сожалением сказала:
    -Везде только реклама ...
    -Смотрите, какая необычная надпись на тюбике губной помады: "Минздрав мужчин предупреж-дал", - удивилась Диатома.
    -Это еще что! - сказал Евлампий, - Как-то сообщали, что волки сыты, но у овец до них побывал спидоносный ящур. Их Минздрав тоже предупреждал: "Без кондома ни шагу из дома!".
    -Вот страсти-то! - Клепантина снова переключила программу: - А вот передача "Большие родители". Посмотрим?
    -Я думаю, что именно с больших родителей началась в нашей стране наркомания, - мрачно произнес Евлампий,
    -Невероятно! - ахнули все, - Поясни.
    -Ну, как же. Наркомфин у нас был? Был. Наркомпрод был? Был. Был и наркомюст, и прочая наркота. Сам ПредСов был нарком. А сколько было занято людей в аппарате этих наркомов! Чего же вы хотите через столько-то лет? - убежденно сказал Евлампий.
    -Вот критик! Все не то и не так. Может быть, мне повезет найти что-нибудь стоящее, - подклю-чилась Диатома к перебору телепрограмм.
    Она тронула ручку настройки, и на голубом экране появились титры к фильму "Любимая женщина механика Гаврилова".
    -Евлаша, это должно тебе понравиться, - обратилась Диатома к привередливому супругу, - И сюжет, и актеры ...
    -Да мы и сами можем сочинить сюжет нисколько не хуже, - проворчал Евлампий и тут же оживился, - А что, давайте попробуем?
    -Начинай! - проявила аудитория полную уверенность в его творческой неистощимости, - А мы поддержим.
    Евлампий обхватил руками голову, наморщил лоб и даже закрыл глаза, что должно было означать глубокий уход в творческий процесс. Все молчали, надеясь, что его литературный дар и на этот раз не подведет. Через несколько минут интенсивного осмысления темы он родил совершенно неожиданное начало нового творения:
    -В лето 2001 года выстроились в очередь к любимой женщине механика Гаврилова ни много, ни мало 1349 особей мужеского полу ...
    -Не слишком ли, Евлаша?
    -Да в самый раз! Она ведь любимая женщина.
    -Убедил. Тогда продолжай.
    -Какой-то хлыщ, стоявший сзади, ужом проскользнул в первые ряды и занял самую выгодную позицию. При этом он задвинул в сторону и слишком сильно притиснул честного очередника, вожделевшего любимую женщину механика Гаврилова.
    Тему вдохновенно продолжил Мирмидон:
    -От столь наглого попрания собственных прав и ущемления свободы личности честный очередник начал изрыгать ругательства и еще кое-что, накопившееся в организме за долгие часы стояния в очереди.
    С этого момента к развитию темы подключились все.
    -Оставив надежды на призрачное счастье, честный очередник исторгнул вопль отчаяния и стремительно унесся в просторы России, не обсчитанные еще земельным кадастром ...
    -Не теряя отсутствия духа, очередники плотно прижались к стенам Вавилонской башни с одной стороны и к Никитским воротам - с другой.
    -Инициативная группа образовала могучую Кучку и заново переметила всех химическим каранда-шом.
    -Очередь сцементировалась и застыла в ожидании любимой женщины механика Гаврилова с твердым намерением не пропустить больше ни одного проходимца.
    Раскрут темы продолжался, стены квартиры содрогались от хохота, идеи шипели и пенились, как гуляющая брага. Общий шабаш был прерван голосом наиболее благоразумной Клепантины:
    -Ребята, а не слишком ли глубоко забрались мы в щекотливые подробности жизни любимой женщины механика Гаврилова? Пусть лучше любимая женщина сама разберется со своими поклонниками. Тем более, что сегодня ее и так уже достаточно оболгали.
    -Тогда я предлагаю такое заключение: - тут же согласился Евлампий, - Нейтральные наблюдатели издали продолжали следить за развитием драмы, не рискуя приблизиться к столь взбудораженной толпе. Присмотревшись к событиям, они обнаружили, что подавляющая часть очередников стоит в очереди не за любимой женщиной, а за любимым мужчиной любимой женщины механика Гаврилова.
    Концовка была поддержана, и Мирмидон поставил последнюю точку:
    - Таким образом, пристальное исследование выявило с непреложностью научной истины, что любимая женщина механика Гаврилова вообще не при делах и может заинтересовать только дотошных зевак, да и то лишь в качестве курьеза.
    -Что касается особей, перемеченных химическим карандашом, то пусть они катятся в Копенгаген к себе подобным и предаются утехам во мраке Вальпургиевой ночи, - сказал Евлампий, окончательно закрыв эту скандальную тему.
   
    Глава шестнадцатая
   
    -Евлаша, а как ты переносишь "Санта-Барбару"? - переключила программу Клепантина.
    С минуту Евлампий задумчиво смотрел на экран телевизора и вдруг отшатнулся от него, зажмурив глаза:
    -Нет, нет! Только не это. У меня до сих пор стоит в горле кость динозавра из вчерашнего плова.
    -Это, наверно, из остатков той гуманитарной помощи, которую прислал мой будущий коллега Локридж, - проявил осведомленность Мирмидон, - Когда мне присудят Нобелевскую премию и мы сможем видеться по делам лауреатства, я смогу достойно отблагодарить его за столь щедрый дар.
    -Кто же будет есть ископаемого динозавра? - удивилась Клепантина.
    -Мы стали жертвой традиции: в России ведь всё привыкли сначала на зуб пробовать, - охотно пояснил Евлампий, - А моя находчивая хозяюшка решила первую пробу подсунуть мне.
    -Не преувеличивай, пожалуйста, - воспротивилась такому объяснению Диатома, - Тебя вчера так захлестнуло поэтическое вдохновение, что ты плов даже и не попробовал. Может быть, сейчас дать тебе на дегустацию? Дома на него едоков не оказалось, так я с собой захватила.
    -Не хочу динозавра, - запротестовал Евлампий и примирительно сказал: - Я и так уверен в твоей умопомрачительной рачительности. Кому-нибудь да стравишь.
    -Совести у тебя нет, даже не краснеешь, - укоризненно взглянула на него несколько обиженная Диатома.
    Евлампий тут же осознал, что Диатома дала ему блестящий шанс развить новую идею, и немедленно ухватился за него. Он взял в руки свечу, подошел к зеркалу и картинно остановился перед ним, пристально разглядывая себя. Затем поправил галстук, сделал вид, что снимает с брюк пушинку, и уныло сказал
    -При чем здесь совесть? Химия организма нарушена, потому и краска стыда выглядит полинявшей. Прошу всех обратить внимание на мою болезненную бледность.
    -Скажи уж лучше: на бледную немочь, - ядовито заметил Мирмидон.
    -Евлаша, назови мне химическую формулу того средства, которое может поправить баланс твоего организма, - сочувственно сказала Клепантина, пытаясь исправить неисправимое.
    -C6 H6 OH, - хором воскликнула вновь объединившаяся мужская часть компании, проявив избирательное знание из напрочь забытого школьного курса химии.
    Но мы не можем поставить им в вину эту избирательность, поскольку известно, что лучше всего отпечатывается в мозговых извилинах то, что более всего востребовано.
    -А может быть, пора перейти на чай? - осторожно спросила Диатома.
    -Я хочу сказать, что я чаю совсем не хочу. ВOдичка даже с цейлонским крупнолистовым сейчас не по мне, - принял бесповоротное решение Евлампий, чувствуя, что ему, как больному, готовы сейчас простить любые капризы.
    -А я думаю, что нам всем не помешает хлебнуть вот этого, - сказал Мирмидон и любовно обеими руками приподнял со стола графинчик, - У нас еще кое-что есть! Как мнение дам?
    -Не откалываться же от коллектива, сестренка! - согласилась Диатома, - Давайте выпьем за нашего гениального конструктора и его изобретение. Он спас нас от прозябания в темноте.
   
    Глава семнадцатая
   
    -Да ... Никогда не думал, что при свечах так уютно смотреть телевизор, - с удовлетворением сказал Евлампий.
    -Скоро и к лучине приучат.
    -При лучине я вам буду гадать, - с готовностью сказала Клепантина, - Хотите - по зеркалу, хотите - на картах, или по воску ...
    -А преферансные карты подойдут?
    -Да любые. Она в этом деле профессионал, - заверил Мирмидон, - Сгодятся карты Таро, грибных угодий Подмосковья, звездного неба ...
    -А можно еще гадать на кофейной гуще. Я хоть сейчас сварю кофе, - предложила Диатома.
    -Но самое надежное гадание, насколько я знаю, по гуще с ног, - молвил Мирмидон, несколько причастный к шаманским таинствам Клепантины.
    -Для этого достаточно поскоблить пятки настоящего мужчины, когда вы его купаете в лохани, - Клепантина, бросила на Мирмидона выразительный взгляд.
    -Но где же мы сейчас возьмем этой гущи? - заволновалась публика, - Неужели придется нашего Мирмидона еще и принудительно вымыть?
    -Не беспокойтесь, у меня есть бесценный запас. Хранится с прошлого года, когда Мирик последний раз мыл ноги по доброй воле, - успокоила Клепантина.- Это втройне верное средство.
    Мирмидон с усмешкой посмотрел на нее и поднял вверх отогнутый большой палец правой руки в знак того, что понял шутку. Благосклонный читатель, конечно, понимает, что наши ребята находятся в состоянии повышенного юморного накала и легко воспринимают те шутки, которые в другой обстановке могли бы показаться оскорбительными.
    -После той памятной помывки у него появилось столько светлых, чистых, благородных мыслей! - Клепантина откинула крупный завиток волос с могучего лба Мирмидона и попыталась разгладить морщинки, - Посмотрите, печать этих мыслей до сих пор лежит на его челе. А с гаданием я сейчас все устрою. Лучину приготовьте.
    Окрыленный похвалой Мирмидон бросился на кухню выполнять поручение, а Клепантина скрылась в соседней комнате, и оттуда донесся звон ключей и визг выдвигаемого ящика. Вскоре она появилась на пороге в необъятном халате Мирмидона, подпоясанном оранжевым мохеровым шарфом. Голова была обмотана банным полотенцем, свернутым в виде огромного тюрбана, а сбоку плавно покачивалось яркое павлинье перо. Руки ее осторожно удерживали небольшую фаянсовую плошку, на дне которой слегка колыхалась густая темная жидкость.
    Евлампий, Мирмидон и Диатома от неожиданности раскрыли рты. Затем внезапно наступившую тишину нарушил дружный вздох изумления.
    А Клепантина, как бы не замечая вызванного ею эффекта, деловито прошла к столу и поставила на него рядом с потрескивающей лучиной главный атрибут гадания. Прикрыв плошку ладонями, она шепотом произнесла магическое заклинание:
    -Эх, трах, тибидох!
    А затем торжественно обратилась к потрясенной троице:
    -Теперь можно начинать. Спрашивайте.
    Евлампий первым оправился от шока. Смутно припоминая события, происходившие накануне, он задал мучивший его вопрос:
    -А не предскажет ли досточтимая гадалка, какая погода была вчера?
    -На мелочи не размениваюсь, - с чувством собственного достоинства заявила Клепантина, - Отвечаю только на судьбоносные вопросы.
    -Хотелось бы знать, Клепушка, что же подумал о нас с тобой Мирмидон, когда сказал, что ни одна женщина в мире ему этого не простит, - поинтересовалась Диатома.
    Клепантина с готовностью заглянула в плошку и таинственно поманила сестру:
    - Что ты там видишь?
    Диатома склонилась над чашей. Сестры переглянулись и захохотали. Их шалые глаза красноречивее всяких слов подсказали мужикам, что наворожила Клепантина.
    -Ты великая гадалка, Клепандра, - убежденно сказал Евлампий и привлек к себе Диатому, - Мы с моей лапушкой уже давно пребываем в состоянии войсковой спелости. О, эти дивные грезы о белых лебедях!
    И он увлек свою ненаглядную в соседнюю комнату, успев сказать на прощание:
    -Спокойных вам кошмариков!
    Мирмидон подошел к Клепантине и развязал ее оранжевый кушак:
    -Ну, а мы? Твое гадание сбывается, чаровница. Теперь нам стыдливый "Декамерон" ни к чему. Перейдем сразу к "Камасутре"!
   
    Глава семнадцатая
   
    Рука Диатомы пробежала по пуговицам сорочки мужа и скользнула вниз. Она лукаво посмотрела на него:
    -При обыске у задержанного был обнаружен мундштук и еще что-то твердое. Интересно бы узнать: это активное начало или активный конец?
    Евлампий обнял Диатому и нежно шепнул ей на ухо:
    -Лапушка, не сомневайся. Твое тело в надежных руках ...
    -Постой, погоди. Для начала тебя надо немедленно, но очень медленно разоблачить.
    -Начинай с обуви, - посоветовал несколько отрезвленный Евлампий, расстегивая, развя-зывая и сбрасывая на пол одежду Диатомы.
    Наконец, взаимные усилия увенчались успехом. Крепко обнявшись, они молча стояли в полумраке комнаты. Более игриво настроенная Диатома прервала паузу:
    -Пока с этого пятитонного питона снимешь плавки, столько времени пройдет ... Зато теперь-то уж разберемся, как там твой младшенький питончик ...
    Диатома наклонилась, внимательно к чему-то присматриваясь, и насмешливо сказала:
    -Да, выглядит недурно, особенно если посмотреть в лупу ...
    -То- то, что недурно. А какая стойкость! Можешь проверить.
    Она с удовольствием обеими руками тщательно исследовала предлагаемый объект:
    -Да ... Стойкость не хуже, чем у воспетой тобой Пизанской башни.
    -Ну, вот ты и раскрыла мой маленький секрет, - сказал Евлампий - Знаешь, счетная палата считает, что самый жесткий дефицит нашего времени - это жесткий мужской член!
    -Да, пусть он будет маленький, но нормально доношенный, - с воодушевлением согласилась Диатома, - Таким запросто можно чебурашек настрогать ...
    -А куда потом сдавать будем? - безответственно спросил прямолинейный Евлампий, для которого чебурашки существовали только как пивная тара.
    -Куда, куда ... - попыталась вернуть его к реалиям момента Диатома, - Воспитывать будем.
    Однако Евлампий понимал эти реалии совсем иначе:
    -Ди, ведь неисполненные надежды разрушают изнутри. Стоит ли растворять напиток желания в луже бездействия? Давай-ка лучше продолжим разговор на языке совместных телодвижений, а?
    -Да я давно жду, - с готовностью откликнулась Диатома и, опрокидываясь на кровать, увлекла на себя Евлампия.
    И началась древняя, как мир, музыка - с перемежающимися ритмами, синкопами, нежней-шими флежолетами, апофеозом исполнительского мастерства, бурным финалом и ... наступила тишина.
    Любить - это состояние единовременное. Но сейчас они любили друг друга, как в молодости.
   
    * * *
    -Знаешь, я тогда почувствовала такие восхити-тельные пульсации, - сладко потянулась Диатома.
    -Это младшенький сокращался ... после полировки, - пояснил Евлампий.
    -А он от полировки тоньше не станет? - встревожилась Диатома.
    -Будто не знаешь, что ему это только на пользу. Скажи, а как он сокращался - складно или нет?
    -Складно, складно, - заверила Диатома.
    -Ты хочешь сказать, как складной метр? - продолжал допытываться Евлампий.
    -Что ты, это было бы ужасно! Складно, но как-то телескопически, - подобрала подходящее слово Диатома.
    Она приподнялась на локте и положила голову на плечо Евлампия:
    -Куда ни приткнусь, всюду щекочет.
    -Пойду, побреюсь, - отозвался Евлампий.
    -Нет, нет ...
    -Тогда пойду, накачу.
    Евлампий сделал попытку подняться, но Диатома удержала его:
    -Не вставай. Я только пригрелась, и меня уже ничто не щекочет.
    -Лежу в кровати на бочку. Куда деваться мне, бычку? - пробормотал Евлампий и снова попросил: - Лапка, не могу от тебя оторваться, но обстоятельства заставляют бежать ...
    -Куда?
    -Так, в места не столь отдаленные ... Но срочно! - Евлампий демонстративно схватился за живот
    -С высот Килиманджаро прямо в озеро Титикака? ... Да ты у меня как дитя, вскормленное искус-ственным молоком собственной матери. Тити уже получил, теперь следует качественно отложить каку, - рассмеялась Диатома, выпуская его из своих объятий.
    -Не надейся, я скоро вернусь, - скороговоркой произнес Евлампий, накинул на себя что-то из одежды и опрометью выскочил из комнаты.
   
    Глава восемнадцатая
   
    Примерно в то же время Мирмидон с Клепантиной уединились в соседней комнате. Мирмидон решительно распахнул халат, в который была замотана Клепантина:
    -Хочу посмотреть на цветок Киприды! Не станешь же ты халатно относиться к супружеским обязанностям ...
    -Поверх халат, а внутри я, - пропела Клепантина.
    -Нутрия? Во всем великолепии?
    -Не совсем. Но там визг, писк, восторг! Впрочем, у меня есть и замена халату. Ты еще не видел. Это комбинация.
    -Многоходовая?
    -Конечно. А как ты думаешь, я в ней буду сексуально смотреться?
    -Не сомневаюсь, что так. Но еще лучше - и без халата, и без комбинации ...
    -Это может привести к непредсказуемым последствиям ... - Клепантина притянула к себе Мирмидона и ласково прошептала ему на ухо:
    Снимая комбинацию,
    Я теряю координацию,
    Чтобы минут через сорок пять
    До кульминации дойти опять.
   
    * * *
    Наконец, пришло восхитительное утомление, придающее силу, бодрость, энергию. Лежа рядом с притихшей Клепантиной, Мирмидон переживал восторг обладателя жизни. "Правильно сказано, - думал он, - что музыка уступает лишь любви, но и любовь - это мелодия. Любовь - это земной эквивалент слова Божьего". Мирмидон с усмешкой вспомнил свою фантомную коллекцию слез и баночку с надписью "слезы удачи". Его захлестнула волна нежности. Он обнял жену и ласково прошептал:
    -Клепушка, я для тебя сказку сочинил.
    -Расскажи ... - тихонько отозвалась Клепантина, не открывая глаз.
    -Слушай. Как-то лежали в одной постели две прямые линии. Они лежали каждая сама по себе, и им было одиноко и тоскливо. "Спиралям-то лучше, у них больше шансов выкрутиться", - позавидовала одна из этих прямых. "Пожалуй", - о том же подумала другая.
    "Ну, что ж, сделаем, как лучше!" И каждая из прямых свернулась в спираль. Но поодиночке жить плохо даже в спирально скрученном состоянии. Покрутились они, покрутились сами по себе и свились в двойную спираль.
    Ну и жизнь пошла! Хочешь жить - умей вертеться. И чем больше, тем лучше. До сих пор сладостно на душе.
    -Хороша сказка. Главное, идея есть, да еще какая! Это никого не оставит равнодушным. То-то прямые позавидуют!
    -Я знал, что тебе понравится.
    -Крутится, вертится шар голубой, - замурлыкала вдруг Клепантина и, теснее прижавшись к Мирмидону, притворно вздохнула: - Эх, всю бы жизнь прелюбодействовала, да грехи не пускают!
    Приняв игру, Мирмидон сделал ответный ход:
    -Я давно знаю, что твоя ветреность достигает упорства, силы и скорости торнадо.
    -Ты хочешь сравнить меня с ветреной мельницей?
    -Именно с ветреной, - Мирмидон расхохотался, - А давай создадим обобщенный образ твоего любовника.
    -Нет, гораздо интереснее вести точный счет. Я под подушку даже калькулятор специально положила.
    -Тогда я должен попасть в первую десятку, - с уверенностью произнес Мирмидон.
    -В какую десятку?
    -Твоих избранников.
    -Вовремя, радость моя, - встрепенулась Клепантина, - После тебя начну вторую десятку ... сотен.
    Сраженный признанием, Мирмидон сделал слабую попытку подняться, но тут же снова рухнул, уткнувшись носом в плечо жены. Внезапно его дыхание стало неровным, он начал почесывать нос и, наконец, оглушительно три раза чихнул:
    -Как от тебя духами пахнет!
    -А я за ухом помазала ...
    -Аромат такой, будто ты проплыла в них 15 миль брассом.
    -Может, баттерфляем? - совсем расшалилась Клепантина, представив себе их недавние игры в постели.
    -Вот плутовка! Ты меня так заряжаешь, что я за себя не ручаюсь, - Мирмидон притворно скрипнул зубами, - Может быть, между нами следует положить прослойку из диэлектрика?
    -Из двух электриков? А ты не обидишься? - лукаво спросила Клепантина и обняла своего Мирмидона.
   
    Глава девятнадцатая
   
    Евлампий скачками преодолевал расстояние до туалета. Он старался двигаться по прямой, твердо усвоив еще со школьных лет, что это кратчайшее расстояние между двумя точками. Однако его траекторию несколько искривил громкий шепот за дверью.
    -Чего это вы там шушукаетесь? - проявил он свою природную любознательность.
    -Да вот, играли в перетягивание каната, - послышался голос Мирмидона.
    -И кто победил? - снова полюбопытствовал Евлампий.
    -Главное, что канат выдержал! - последовал убедительный ответ.
    Дверь отворилась, и на пороге, освещенный нестойким пламенем свечи, появился Мирми-дон, запахнутый в халат, который он недавно снял с Клепантины. Его блаженная улыбка означала полный отпад.
    -Чур, я первый! - приплясывая, сказал Евлампий, который находился в состоянии готовности номер один.
    -Я по малой нужде, - успокоил Мирмидон и, отпихнув Евлампия, ринулся вперед.
    -Да ... интеллигентом тебя не назовешь. Хотя рефлекс интеллигента сохранился. Ну, а мне остается только помереть, - простонал вслед ему Евлампий и уже без всякой надежды ухватился за ручку двери, которая захлопнулась у него под носом.
    Однако спасение пришло неожиданно быстро. Послышались всхлипывания бачкового устройства, и на пороге, весело напевая, появился жизнерадостный Мирмидон:
    -Заправлены в планшеты космические карты ... Дерни за веревочку, Евлаша, и тебе откроется истина.
    -Не откроется, а смоется! Ну, герой, неужто справился? Тебя, наверно, и хватило-то на полподвига, - пробурчал Евлампий и рванулся было в спасительный уголок, но Мирмидон решительным жестом остановил его:
    -Стой, без противогаза не рекомендую. Похоже, там Мкртчан взбзднул.
    Он произнес предостережение так убежденно, что Евлампий подался назад и, жалобно подвывая, настроился в унисон с унитазом:
    -Этот дом начинен сюрпризами. Кажется, я уже перехотел ...
   .
    Глава двадцатая
   
    Свет дали, когда компания только что успела вновь разместиться за столом.
    -Ребятки, а у меня есть для вас сюрприз!
    Клепантина вышла на кухню, повозилась там и выкатила сервировочный столик с заварочным чайником, набором чашек и блюдом, на котором было красиво уложено какое-то замысловатое кондитерское изделие.
    -Прошу: цейлонский чай и тортик "Наполеон" собственного изготовления, - и она торжественно переставила блюдо на середину стола.
    Евлампий потянул носом, учуял ванильный запах тортика и с удовольствием отведал первый кусок
    -"Наполеон" - это фирменные пирожные кондитерских фабрик, - уточнил он, - А твое эксклюзивное блюдо назовем "Наполеон и ...
    - ... и Жозефина", - перебил его Мирмидон, не отставая в дегустации от Евлампия.
    -"Мирмидон и Клепантина", - поправила Диатома и поглядела на сестру, - Нам других баб не надо.
    -Девочки, девочки, сдаюсь! - Мирмидон поднял вверх руки, с опаской наблюдая, как на лицо Клепантины снова набежала тучка гнева, - Это всего лишь сила традиции ... Я больше не буду!
    -Хочешь совет, Мирик? - спросил Евлампий.
    - Валяй.
    - Прежде, чем отливать завиральные пули, ты хотя бы изредка думал. Я лично пользуюсь пулями <дум-дум>, они в голове не застревают.
    -А как же пулевые отверстия? - озадаченно произнес Мирмидон.
    -Ну ... В хозяйстве все пригодится, - выкрутился Евлампий.
    -Дырки в голове? - вместе со всеми изумилась Диатома, - Что-то раньше не замечала. Да и для чего они тебе, Евлаша?
    -Для циркуляции мыслей. Для их свободного обмена.
    -Свободного обмена с кем? - не унималась Диатома.
    -С тобой, с кем же еще?
    -Подожди, подожди. У меня ведь нет дырок в голове.
    -А чего ждать, радость моя? Я сейчас, - Евлампий внезапно подскочил к Диатоме и, сверкнув глазами, прорычал: - Готовься!
    -Ребята, мы совсем забыли про тортик, - попыталась успокоить расшалившихся гостей Клепантина, - А вот еще шоколадки к чаю ...
    -"Альпенгольд", - прочитал Мирмидон, - А вы знаете, что это такое?
    -Написано: шоколад.
    -Как бы не так! Я сейчас расскажу вам удивительную легенду.
    Мирмидон покомфортнее уселся, а притихшая компания приготовилась внимательно слушать.
    -Когда люди взялись искать золото в Альпах, то они его там не нашли,- таинственным голосом начал Мирмидон, - Но вместо этого обнаружили гольдов, некогда живших у высоких берегов Амура.
    -Ну-ка, ну-ка, - подзадорили друзья.
    -Альпен был вождем племени. Что-то вроде библейского Моисея. Альпенголь была его баба. Они родили Гольдбаума, Гольдбаум родил Гольдштейна, Гольдштейн родил Гольдбаха.... И так до наших дней - через Гольду Меир, вплоть до Березовских, Гусинских и прочей гольды. И совсем неспроста в нашем народе бытует поговорка: "Гольд на выдумки хитра".
    -Ну, это уже в современной обработке, - не согласилась Диатома, - А еще говорят, что старая пословица вовек не сломится!
    -Мало ли что ... Говорят, из песни слова не выкинешь, а заменить-то можно, - немедленно включился Евлампий, - Помните, как обыграли пословицу "Старый конь борозды не испортит" в фильме "Стряпуха"?
    -Старый конь борозды не испортит, но в борозде заляжет, - улыбнулась Клепантина.
    -А я знаю еще и другой вариант. Какая-то озорница сумела вложить особый смысл, и получилось: "Старый конь борозды не испортит, но глубоко не вспашет".
    -Да, так тонко подметить могла только женщина, - переглянулись сестры.
    Почувствовав всеобщее внимание, Евлампий еще больше оживился, бросил победный взляд на окружающих и, вовлекая всех, уверенно сказал:
    -Все можно обыграть. Недаром говорят, что <всякая побаска хороша с прикраской>! Назовите еще какую-нибудь пословицу.
    -С миру по нитке - голому рубаха, - сказала Диатома, готовясь наблюдать за его творческими потугами.
    -С миру по нитке - голому петля, - нимало не задумавшись, выпалил вдруг известную всему миру истину молчавший до сих пор Мирмидон.
    Столь быстрый темп нимало не смутил Диатому и она, продолжив игру, подкинула еще пословицу:
    -"Человек сам кузнец своего счастья".
    -Человек сам кузнец своих оков, - снова вклинился Мирмидон и многозначительно поглядел на жену.
    -Ну, брат, каков поп, таков и приход, - сменила сестру Клепантина.
    -Какова попадья, такова и закусь, - поспешно сказал Евлампий и покосился на Мирмидона.
    -Клепа, ты только посмотри, что творят! - удивилась Диатома, - Давай еще что-нибудь придумаем.
    И сестры почти одновременно произнесли:
    -"Пока гром не грянет, мужик не перекрестится".
    -"Баба с возу, кобыле легче".
    -Подходит! - Евлампий обнял сестричек, - Слушайте: "Пока гром не грянет, баба с возу не свалится"!
    -Лучше поздно, чем никогда ... - начала Диатома, не сбавляя темпа.
    - ... сказал врач, делая укол мертвому, - без промедления продолжил Мирмидон, обходя соперника.
    -Знаешь, у твоих потрепанных пословиц борода не меньше, чем была у тебя до стрижки. Да они еще и мрачные ... А у нас веселье в разгаре! - с укором поглядела на него Клепантна.
   
    Глава двадцать первая
   
    -Друзья, будьте уверены: лично я ради общего веселья готов героически пропить ум, честь и совесть всей прошедшей эпохи! - и Евлампий взял на прицел заветный графинчик, - Могу сделать это немедленно и без остатка!
    -Однако не забывай все-таки, что ты гражданин великой державы, где все всегда готовы! - возмутился законопослушный Мирмидон.
    -Знаешь, Мирмидас, выполнение гражданского долга хорошо лишь тогда, когда не расходится с интересами гражданина, - не сдавался Евлампий, - Не знаю, как у остальных граждан, а у меня сейчас один интерес: заглянуть в бутылочку. Истина в вине!
    -Давай заглянем в нее все вместе, - пошел на компромисс бескомпромиссный Мирмидон, - а уж потом подумаем о долгах и прошлых эпохах.
    Евлампий со вздохом разлил по рюмкам все, что оставалось в графинчике.
    -Ну, это уже на посошок, - сказала Диатома и подошла к окну, - Интересно бы знать, по какой погоде мы будем возвращаться? Звезды как будто примерзли к небосводу.
   
    * * *
    Когда истина, доселе заключенная на дне рюмашки, начала туманить бдительное сознание Евлампия, он решительно встал из-за стола и несколько заплетающимся языком произнес:
    -Теперь я хочу поделиться с вами своими претензиями к истории государства Российского. Ценой невероятных усилий мне удалось докопать-ся до нескольких скандальных исторических фактов. И я был намерен их озвучить, как полагается, с апрельского броневика.
    -Смотрите, как наш король рвется в дамки! - проворчал вечный оппонент Мирмидон.
    А Диатома, желая несколько умерить амбиции мужа, сказала:
    -Евлаша, одумайся, стоит ноябрь уж на дворе. Ты профунькал целую историческую эпоху.
    - Я от своего слова не отступаю. Моим первым апрельским тезисом было именно обоснование исторической необходимости пропить ум, честь и совесть эпохи. Пропитие заняло несколько месяцев. Поэтому Апрельские тезисы плавно переросли в Ноябрьские.
    -Ну, тогда сознавайся, куда дел броневик.
    К этому моменту истина, заключенная в вине, полностью овладела сознанием Евлампия, и он пустился во все тяжкие. Скрестив на груди руки и гордо подняв подбородок, он начал расхаживать вокруг стола, поясняя недогадливой публике простые, на его взгляд, подробности:
    -Меня просто удивляет ваша мелочность. Если уж так хотите знать, то тело я сдал по назначению, а броневик, естественно, пропил. И сейчас меня тревожит только одно: с какой трибуны я должен провозгласить свои тезисы, чтобы, по меньшей мере, превзойти трибунов древности?
    -А Пизанская башня тебе не подойдет? - неуверенно предложила Клепантина.
    -Что ты, ведь это культовое сооружение, которому поклоняются женщины всего мира, - возмутилась Диатома, - Евлаша воспел его в своих стихах и ни за что не станет осквернять.
    -Даже если бы и захотел, то все равно не смог: башня тут же рухнет под тяжестью его аргументов, - привел свой довод Мирмидон.
    Но у Евлампия уже созрело собственное мнение, и он твердо заявил:
    -Согласитесь, с броневиком все было бы слишком банально. Кроме того, как известно, история повторяется дважды: сначала как высокая трагедия, а потом как фарс. Чтобы избежать фарса с броневиком, я решил в качестве трибуны исполь-зовать лохань, в которой изредка простирывают нашего уважаемого дона Мирмидона.
    Мирмидон бросил на Евлампия угрожающий взгляд и исподтишка показал ему здоровенный кулачище. Сестры, увидев такой поворот событий, тревожно переглянулись и постарались несколько остудить пыл новоявленного Цицерона:
    -Евлаша, мы обеспечим тебе трибуну. Только что же все-таки готовить: шайку с мыльной водой, лохань вверх дном или ушат холодной?
    Эти слова сестричек вернули Евлампия к реальности, и он с пафосом произнес:
    -Даже без достойной трибуны я должен сегодня озвучить свои тезисы. Итак, рассудим трезво. Зачем былинный богатырь Илья Муромец обидел единственного на всю Русь Соловья Разбой-ника? Где это видано, чтобы здоровенный верзила измывался над последним представи-телем исчезающего вида? К тому же занесен-ным в Красную книгу...
    - ... Гиннесса, - ввернул кто-то.
    -Можете не сомневаться, - благодарно кивнул головой Евлампий, - А какую неистребимую любовь к народным традициям проявил этот Разбойник! Даже будучи притороченным к седлу владимирского тяжеловоза, он не поник духом и продолжал распевать всемирно извест-ный шлягер "Соловей, Соловей, пташечка, Соловеюшко жалобно поет!", который столети-ями удерживает место в первой десятке на всех хит-парадах.
    Такой необузданной фантазии давно уже не слышали даже от Евлампия. Все сидели, раскрыв рты и боясь пошевельнуться, чтобы не спугнуть расшалившуюся музу, которая уселась на его плечо. А Евлампий продолжал:
    -Под звуки любимой песни он пытался сорваться с цепи и исполнить свою знаменитую соловецкую пляску. Это было настолько потрясающе, что богатырь, сам не ведая как, проскочил мимо родимого Мурома и угодил прямо на Соловецкие острова!
    Желая усилить впечатление, Евлампий по ходу монолога сначала запел, а потом попытался лихо сплясать, но запутался в собственных ногах и свалился на пол:
    -Ну, я совсем осоловел.
    Друзья с тревогой склонились над ним, однако он отвел руки, протянутые ему Мирми-доном, и сумел подняться сам. Удерживая нестойкое равновесие, он решительным голосом произнес:
    -Сегодня или никогда я должен подарить миру свои тезисы. Чем больше не могу, тем больше буду! Я чувствую себя вознесенным на вершину Олимпа Пегасом, экспроприирован-ным у этого громилы - Ильи Муромца.
    Ошеломленные слушатели не могли так быстро совместить в одном лице два лошадиных лика. Как-то не получалось. Еще маячила перед их внутренним взором морда крестьянского битюга, а Евлампий уже гарцевал на невесомом олимпийском коньке с точеным храпом. Друзья сидели молча, смятые его безудержным вымыслом. И вдруг Клепантина догадалась:
    -Евлаша, посмотри-ка на нас и посчитай!
    Он рассеянным взглядом обозрел ряды друзей и засвидетельствовал:
    -Ребята, с таким счетом мне не справиться. Всех по двое. Девочки, вас-то чем больше, тем лучше! А вот на Мирмидона я направлю фокус.
    -А который из тебя сможет это сделать? - спросил Мирмидон и покачнулся.
    На него содержимое выпитого графинчика подействовало почти так же, как на Евлампия, и теперь он тщетно пытался воссоединить в одно целое упорно распадающуюся надвое фигуру друга.
    Евлампий сделал вид, что не расслышал каверзного вопроса и сразу перешел к существу дела:
    -Таким образом, моя аудитория попол-нилась новыми слушателями. Талантливый лектор всегда соберет толпу зевак! А теперь я познакомлю вас со следующим пунктом моих тезисов. Оглядеть с двух точек зрения один и тот же исторический факт - это значит ощупать его более глубоко и всесторонне.
    -Мы слушаем тебя со вниманием! - ответила многочисленная аудитория.
    -Почему Владимир Красно Солнышко принял для Руси религию, которая разрешает, но не обеспечивает питие? Мед и пиво только и делают, что по усам текут. Какой кайф от этого русскому мужику?
    -Резонное замечание, - поддержал Мирмидон, с сожалением поглядев на пустой графинчик.
    Евлампий перехватил тоскующий взгляд Мирмидона и мысленно поддержал его. Но ораторский зуд заставил вернуться к животре-пещущей теме:
    -А теперь давайте всмотримся в российское средневековье, которое жутко связано с нашей действительностью. Героический бандит Стенька Разин - всего лишь экологический пачкун. Это кому же в голову придет Волгу-матушку персиянками засорять? Что имеем? До сих пор одни стенания - то по Стеньке, то от Стеньки. Тем временем седой Каспий поседел еще больше и сильно сдал. И килька, и даже тюлька перевелась.
    Хитрюга Евлампий неожиданно замолчал. Задремавший было Мирмидон не заметил тонкого перехода и, как на совдеповском заседалище, дабы скрыть минуту забвения, задал вопрос - естественно, невпопад:
    -Почему же ты проходишь мимо событий последних десятилетий?
    -Неблагодарный, а кому я только что вешал на уши и тюльку и кильку?
    -Ах, мой златоуст, - мягко сказала Диатома. - Если можешь, заткни фонтан, по дороге расскажешь.
    -Заткнуть легко, только дайте азимут на фонтан: Версаль, Петергоф, хлебосольные фонтаны Венеции? И все-таки прежде, чем я пересчитаю зубами ступени этого дома, позвольте мне исчерпать тему.
    Диатома отступила.
    * * *
    -Моё истерическое видение подсказывает, что всю предыдущую историю следует вообще переписать. Сложности этого мира заставляют меня заняться его благоустройством. Вот надо только добраться до дома. Тут же сяду и начну переделывать.
    -Охотно верится, но с большим трудом, - критически поглядела на качающуюся фигуру Евлампия Клепантина.
    -Возможны только легкие технические затруднения, - не обратил внимания на реплику Евлампий, - Но это меня не остановит. В крайнем случае, приеду к вам снова. Добрать из графина.
    Мирмидон решил любой ценой вернуть свои утраченные авангардные позиции и поспешно вклинился с советом:
    -Для рецензирования твоих межсезонных тезисов и ненаписанных заметок рекомендую воспользоваться услугами легендарного рефе-рента Никодима Петровича. Он с честью выдержал все тесты на профессиональную пригодность.
    -Мне всего приятнее видеть его в твоей коллекции, - любезно сказал Евлампий.
    -Так берешь референта? - настаивал Мирмидон.
    Но недаром Диатома была уверена в несгибаемости мужа. Бросив на Мирмидона скептический взгляд, он убежденно произнес:
    -Мирик, я верил тебе как брату. Но кого же ты мне подсовываешь? Не дамся никакому референту. Мои слова и мысли - достояние истории!
    Евлампий покачнулся, однако на этот раз благополучно плюхнулся на стул и твердо сказал:
    -Ты навяливаешь мне профессионального фальсификатора. Я и без референта готов проявить стопроцентную компетентность.
    -При абсолютном невежестве! - не остался в долгу Мирмидон.
   
    Глава двадцать вторая
   
    Евлампий напыжился в поисках ответа, который должен был немедленно уложить мелкого ниспровергателя Мирмидона на обе лопатки, однако Диатома решительно схватила его за рукав, поднимая со стула:
    -Евлаша, остановись, мы тебе иногда доверяем. Но все-таки пошли домой, дорогой.
    -Мы вас проводим, - Клепантина дружески положила руки на плечи гостей.
    -Вы еще поймете всю глубину моих заблуждений! - отбивался стопроцентный историк, которого Диатома легкими толчками подвигала все дальше в сторону прихожей.
    Там Евлампий долго обшаривал вешалку, углы и даже обувную полочку и, наконец, в растерянности спросил:
    -Не понимаю, где же моя шапка?
    В темном углу под вешалкой его рука внезапно наткнулась на что-то мягкое и теплое.
    -Вот она где ... - радостно произнес Евлампий и наклонился, чтобы получше ухватить находку.
    Однако шапка внезапно лизнула его в нос и тихонько взвизгнула.
    -Что за фокусы! Сначала шапка, потом собака, а когда же снова будет шапка? - Евлампий глубоко задумался, не сводя взгляда с таинственного угла прихожей.
    -Может быть, она выбросилась в форточку? Ей просто надоели твои ежедневные притязания, - предположила Клепантина, тоже приняв деятель-ное участие в судьбе несчастной шапки.
    -Молодец, хоть на след навела, - обрадовался Евлампий и погладил Клепантину по плечу, - Вот найду - дам померить.
    -Знаешь, у того, кто наденет твою шапку, в голове сразу устанавливается глубокий вакуум. Так что не надо, - скромно отказалась Клепантина.
    -Эта тема еще не исследована, - встал на защиту вакуума Евлампий, - Заметьте: именно в вакууме рождаются и гибнут миры и возникают все виртуальные выверты. Я только что приступил к глубокому анализу вакуума в своей голове, и у меня запланированы великие открытия. Но эта работа требует уединения и вакуумной тишины.
   
    * * *
    Наконец, пропажа была найдена в рукаве куртки. Клепантина с трудом вытащила отчаянно сопротивлявшуюся шапку и водрузила ее на голову нетвердо стоящего Евлампия. Он с признатель-ностью чмокнул ее в щечку, а она в ответ поцело-вала его в губы и тут же с отвращением отвернулась:
    -Фу, какой-то желчно-водочный экстракт!
    -Врет твой экспресс-анализатор. Наличие легкого спиртного духа не отрицаю, но желчным никогда не был. А вот тебе не надо было так всасываться! Могла бы использовать лакмусовую бумажку. А еще лучше зелененькую.
    -Ну и психа ты себе выбрала, Диатома! - Клепантина, сдерживая улыбку, поглядела на откровенно смеющуюся сестру.
    Евлампий, нимало не затруднившись, подхватил идею:
    -Псих, по моему разумению, - это существо с прекрасно организованной психикой, или, как говорится в других источниках, высшей нервной деятельностью. Высшей! О, Клепа, ты пролила на меня бальзам похвалы! Конечно, псих. И не скрываю этого.
    -А я-то что, хуже? - взвился Мирмидон, снова почувствовав себя ущемленным, - Вот ты, любящая супруга, отказываешься признать меня психом? Евлампий, а давай, не глядя, махнемся девушками?
    -Раньше надо было. Шепнул бы нашей гадалке, чего тебе хочется.
    -Я бы ему нагадала, - сверкнула глазами Клепантина.
    Мирмидон немедленно сник и уже робко попросил Евлампия:
    -Тогда махнемся хотя бы шапками. Бери мою жириновку.
    -Давай, - подозрительно легко согласился Евлампий, протягивая ему для обмена свою беглянку
    Однако необъятная жириновка Мирмидона нахально сползла на уши Евлампию и закрыла ему глаза.
    -Не по Сеньке шапка! - взял реванш Мирмидон, забирая ее назад.
    Наконец, все были полностью экипированы и собраны в дорогу.
    -Ну что, друзья, выходим?
    -Нет, нет, еще чуточку подождите, - запротестовал вдруг Евлампий и, держась руками о стенку, направился из прихожей назад в комнату.
    -В чем дело, Евлаша? - бросилась за ним Диатома.
    -Мне пришла в голову одна мысль ...
    -А если придет следующая, как же они в твоей голове уживутся? Им и развернуться будет негде! - уже от двери ввернул Мирмидон.
    - Хе! Ты просто не учитываешь величины того объема, где они будут сосуществовать, - и Евлампий гордо поправил свою шапчонку на голове, - Ну, а если какая-нибудь заблудшая мысль придет незваной, я могу и не открывать двери.
    -Вот она, дверь, Евлаша, - и Диатома снова развернула его к выходу.
    Однако строптивый Евлампий вырвался из ее рук и, покачиваясь, прошел в зал. Там он с размаху опустился в кресло и решительно заявил:
    -Нет, нет ... Нужно подождать, пока чай во мне настоится до нужной густоты и терпкости.
    Друзья поняли, что непредвиденная задержка может затянуться.
    -Ты хоть объясни, зачем тебе это нужно?
    -Дорогу буду метить, чтобы в следующий раз не заблудиться, когда снова пойдем в гости, - убежденно сказал Евлампий.
    -Не беспокойся, дорогой. В крайнем случае, мы тебя встретим и доведем, - заверил Мирмидон, с беспокойством поглядывая на колеблющуюся фигуру, которую не могло стабилизировать и удержать в необходимых границах даже кресло, - Ну, а сейчас как ты себя чувствуешь?
    -Нормально!
    -Нормально к нормали?
    -Все равно нормально, - и Евлампий неожиданно легко поднялся на ноги.
    -Тогда вперед!
    Шумная ватага вышла из подъезда, держа курс на трамвайную остановку. Увлекаемые Диатомой и Клепантиной, наши ребята, стреми-тельно трезвея, зашагали по подтаявшему ледку, аки посуху. Шедший сбоку Мирмидон неуклюже задел могучим плечом какого-то прохожего в треухе и валенках, который, лавируя, пробирался между людьми, выбирая дорогу посуше.
    Сей джентльмен, будучи задетым, немед-ленно начал свирепеть и с бранью подсту-паться к Мирмидону, уже не обращая внимания на лужи; однако услышал волшебное слово "извините", и ситуация разрядилась сама собой.
    Когда трамвай подошел к остановке, Мирмидон по-медвежьи облапил Диатому и свойски нахлобучил шапку на самые брови Евлампию:
    -Ну, будь!
    Но Евлампию совсем не хотелось завершить встречу серьезными напутствиями, и он, уже взявшись за поручень трамвая, ответил веселой импровизацией, которая по горячим следам сложилась сама собой:
    Быть иль не быть? Вопросы сняты.
    Готовы были мы идти по хатам,
    Но тут вмешался в разговор прохожий атом:
    Конечно, быть, но только где?
    И пару слов отвесил
    Русским матом.
    -А еще говорят, что у нас все атомы мирные, - с обидой сказала Клепантина, еще не переставшая волноваться за Мирмидона.
    -И чего ему нехватает? Может быть, он просто недоволен своей судьбой? - предположила Диатома.
    -Наверно, он перебрал сивухи и попал под принцип неопределенности. Вот места себе и не находит. Бродит, как неприкаянный, и ищет виноватых, - подвел итог Евлампий.
    -Ребята, трамвай сейчас тронется!
    Мирмидон подхватил Диатому и поставил ее на площадку трамвая.
    А Клепантина, помогая Евлампию взобраться на высокую ступень, проворковала:
    -Смотри же, Лампион, не связывайся с бродячими атомами, даже если они признают в тебе молекулу.
    И пока не задвинулись двери трамвая и не продинькал звонок, в морозной ноябрьской ночи стояли друг против друга две велико-лепные человеческие пары. Две сестры - фантастически, невероятно похожие друг на друга не только прекрасными чертами лица и стройными фигурами, но и лучистым взглядом, гордо откинутой головой и царственной осанкой. А их верные мужья хотя и разнились во многом, но были так сходны в своей неистребимой жажде всего хорошего и здорового, что никакие катаклизмы века не могли поколебать их уверенности в будущем.
   
    Глава двадцать третья
   
    Евлампий открыл дверь квартиры и шагнул через порог в сопровождении Рыжика, который невесть как материализовался у его ног.
    -Вот мы и дома. Целый день в таком водовороте, да еще на предельной скорости. А теперь ни с того, ни с сего мной овладевает безустальная лень. И еще почему-то подз-набливает ... Ты не знаешь, в чем дело? - обратился он к Диатоме.
    -Возможно, это алкогриппоз. Очень похожая симптоматика, - авторитетно сказала она, критически оценивая несколько неуклюжие попытки Евлампия снять ботинки.
    -Ты, пожалуй, права. Я уже столько нагрешил с этой выпивкой, - согласился Евлампий.
    -Хорошо хоть, что ты даже в подпитии, можешь дать трезвую оценку своему состоянию.
    -А как не грешить? - резонно заметил Евлампий, - Ведь в священном писании сказано: <Не согрешишь - не покаешься, не покаешься - не спасешься>. Значит, без греха нет и спасения. А спастись-то хочется!
    -Прямо фокус какой-то ... Выходит, что самым отпетым грешникам уготована прямая дорога в рай, - удивленно сказала Диатома.
    -А оно им надо? - возразил Евлампий, - Я думаю, грешнику в раю очень неуютно и скучно.
    -Но как же все-таки его туда может занести? Сбой в системе отбора, что ли? - продолжала рассуждать Диатома.
    -Да стоит только архангелам зазеваться, и попрут хоть куда,.- пояснил Евлампий, расслабленно опускаясь на диван.
    -Знаешь, а я ведь тоже очень устала. И чувствую в желудке какое-то ... головокружение, - пожаловалась Диатома, таинственным образом превращаясь в Лину.
    Она присела рядом с Сергеем и обессилено положила голову ему на плечо:
    -Я совсем замотана этими интеллектуальными лабиринтами! Все же такая гонка не для меня. Мое дело рожать детей, вести дом ... А сейчас хочется просто уснуть.
    -Миленькая моя, конечно, мы оба устали. Но так здорово прошли эти два дня, столько впечатлений! Не горюй, мы быстро восста-новимся.
    Сережа мигом разостлал постель, помог Лине раздеться и уложил спать:
    -Ты спи, а я еще посижу. Надо записать. Через недельку почитаем - похохочем вместе.
    -А еще через недельку почитаем - и поржем, - сонным голосом добавила Лина.
    Сергей достал из секретера бумагу с записями, сделанными накануне, подвинул к столу кресло, поудобнее устроился в нем и закрыл глаза. Не давая себе расслабиться и досрочно уйти в сон, он попытался восстановить в памяти последовательность событий сегодняшнего дня. Но перед ним вихрями понеслись какие-то совсем уж неорганизованные обрывки разго-воров и впечатлений. Однако не было и тени досады на всю эту коловерть в собственной голове. Наоборот, она казалась радужной и светлой, приятно покачивала и убаюкивала его.
    -Да, устал, - с каким-то внутренним удовлет-ворением подумал он.
    Отгоняя сон, который, как подушкой, накрывал голову, Сергей потянулся к листу бумаги. Разрозненные мысли и слова внезапно объединились и легли на бумагу:
    Поэт, которого люблю и уважаю,
    Сказал: "От жизни никогда не устаю".
    А я-то за собой усталость знаю,
    Но редко перед кем ее явлю.
    Неожиданно явившееся четверостишие приободрило его и он с удовольствием еще раз перечитал написанное.
    -Господи, сколько детского озорства и счастья ... Молодец, Линка! - благодарно подумал он, часа через полтора просмотрев беглым почерком исписанные листки.
   
    Глава двадцать четвертая
   
    Через месяц во время уборки квартиры Лина, вытирая пыль, обнаружила на полочке секретера прошитые стиплером листочки бумаги с какими-то записями.
    -Сережа, что это? Ну-ка, посмотри.
    -А, это мой отчет о том, как мы у Мишки с Танькой в гостях были. Ты сейчас накрывай на стол, а я почитаю вслух. Помнишь, Мишка тогда придумал вечный двигатель и коллекции какие-то. А мы хохотали и разглядывали все это, хотя на самом деле ничего такого не было.
    -Как не помнить. Весело было! Вот я сейчас Таньке позвоню.
    Лина сняла трубку и набрала номер:
    -Танечка, помнишь последнюю встречу? Веришь - не веришь, а Сережа все записал, целая хроника получилась.
    -Такое не забыть. А сейчас опять беспросветная работа. Весь месяц сплошные критические дни. Гонка, гонка ? Куда? Зачем?
    -Знаешь, а у меня есть новые идеи к вечному двигателю. Скажи, твой Мишка не скучает без своего изобретения? Мой-то молчит, но я знаю, чего ему хочется.
    -А, вечный двигатель ... Это в том виртуальном мире, где остались Евлампий и Мирмидон?
    -Ну, конечно. Слушай, не повторить ли еще?
    -А дела?
    -Да всех дел не переделаешь. Давай снова расслабимся, а то жизнь стучит стремечком по темечку. И у наших мужиков стресс снимется.
    -Тогда в следующие выходные соберемся у нас. Тут просторнее. Но, может быть, без маскарада?
    -А мне кажется, что с этим оболтусами - Евлампием и Мирмидоном - интереснее. Пусть еще подурачатся, а мы им поможем. Договорились?
   
    До свидания, читатель
   
    Дорогой читатель!
    Мы заканчиваем нашу "Евлампиаду", и согласись, что название это не так уж случайно.
    Ведь именно благодаря Евлампию сохранились нетленные записи о том, как можно в наше время отвлечься от гнетущей обыденности и устроить себе праздник. Да и сам Евлампий - бескорыстный выпивоха, шут, острослов и умница - душа компании, тот стержень, вокруг которого веселятся, озорничают и обретают второе дыхание все остальные герои нашего повествования, а также сами авторы и, надеемся, ты, наш читатель. Перевертыши и каламбуры, гротески и бессмыслицы - сколько их на этих страницах!
    -Скажи, со мной смешно или весело? - спрашивает Евлампий.
    -До того весело, что даже смешно,- отвечает Диатома.
    Однако, если признаться честно, создавая "Евлампиаду", мы о тебе и не думали, а просто извлекали из этого массу удовольствия.