Впереди ни Крыма, ни Рима, ни Падуи.
Исчезаем без вести, без вести, без вести,
Молча в Лету падая, падая, падая.
А вокруг заморок, заморок, заморок,
И опять снег идет, снег идет, снег идет.
Убежать бы за море, за море, за море,
А бежать некуда, некуда, некуда.
А бежать надо бы, надо бы, надо бы.
Жизнь всего век один, век один, век один.
И ждет Падуя, Падуя, Падуя,
И опять снег идет, снег идет, снег идет.
Слепило солнце по утрам,
Дожди буянили по крышам
И шаловливые ветра
Качались в белых ветках вишен.
Рядилась музыкой земля
И очарованно, в молчанье
Гляделись в лужи тополя
Под голубиное ворчанье.
Мерцали стрелками стрижи
И морем радости и света
Шагало радугой во ржи
Ещё не признанное лето.
Мгновенье.
Взмах и вечное паденье
Сквозь тьму веков, годов, часов, минут.
Сквозь стон костров и цепь перерождений,
В умах мятежных факелом мелькнув,
Лети, Икар, и смейся, корчась в боли,
Над всеми, кто остался на земле,
Исчез во мгле, покорный божьей воле,
Лишь прах узрев в пылающем крыле.
За летом, за светом, за лаской
От целого света тайком
За старою-старою сказкой
Сбегу на заре босиком.
По полю, по лугу, по лесу,
По краю полынной межи,
Тропинкой далёкого детства,
Бежать, заблудившись во ржи.
И песней кузнечика звонко
Всклубится преддверие дня,
Где мать тонконогой девчонкой,
Мелькнув, не признает меня.
И дождиком небо встряхнётся,
Смиряя полуденный зной.
А солнце, смеясь, из болотца
Напьётся воды ключевой.
Травы засохшей незачем жалеть.
Когда меня не станет, не жалей.
Здесь так же будет жаворонок петь,
Заворожённый заревом полей.
И будет так же колоситься рожь,
И счастье песней выльется в груди,
И ты однажды встанешь и поймёшь:
Он никуда с земли не уходил...
Все мы скоро уйдём,
Исчезая, легко и простужено,
Все мы скоро уйдём,
Не щадя ни любимых, ни дом.
Все мы скоро уйдём,
Никому в этом мире не нужные,
Все мы скоро уйдём,
Беспощадно и скоро уйдём!
Будет ветер плеваться
Постыло холодными лужами,
И останется всё,
Что не сделано в срок, на потом.
Все мы скоро уйдём,
Никому в этом мире не нужные,
Все мы скоро уйдём,
Беспощадно и скоро уйдём!
И не надо взахлёб
Причитать театрально-натуженно
И сморкаться в платок,
И в умат напиваться притом...
Все мы скоро уйдём,
Никому в этом мире не нужные,
Все мы скоро уйдём,
Беспощадно и скоро уйдём!
Природою предопределено —
Вперёд и вверх ведёт тропа земная.
Я знаю всё, — я ничего не знаю,
И многое познать не суждено.
Вершин, достигнув, холоду внимая, —
Не возношусь над низостью земной;
Пронизанный печалью ледяной, —
Страшусь, когда в мечте нет места маю.
Спешу, душою бездну обнимая,
Живу, дышу и помню об одном,
Что средь долин, повенчанных с весной,
Иная жизнь и ждёт судьба иная.
Мне многое познать не суждено,
Но, зная всё, — я ничего не знаю...
Я отраженье,
Переотраженье
И сущность вечная,
И вечное движенье,
Орнамент пёстрый
В вариантах новых
И в новом смысле
Сказанное слово,
И мишура красивых сочетаний.
Я — зеркало,
Сведённое в три грани.
Здесь, на краю Вселенной,
я буду ждать тебя под грохот зимних вьюг,
под плеск дождей и шелест листопадов,
на этой неустроенной земле,
поверженной в сомненья и раздоры
Здесь, на краю Вселенной,
пройдя свой путь, забудусь вечным сном
и в корни трав остовом тела лягу,
во времени исчезну без следа,
но никогда души не успокою
от тьмы страданий и тревог,
Здесь, на краю Вселенной,
под этим небом,
пусть никогда не сбудется безумье,
рождённое отчаяньем Творца,
Здесь, на краю Вселенной,
столетья минут, дни истлеют в прах,
с гранитных плит сотрутся пылью знаки,
всё кончится, забвеньем порастёт
и инеем на камни опадут слова,
что мы друг другу говорили,
иль в капли превратившись дождевые
и дробью барабанной отстучав
иль тёплою ласкающей волной
Здесь, на краю Вселенной,
шагами дней, отмерив путь земной,
за шагом шаг, взбираясь на вершину,
манящую холодной белизной
и, в звезды обрываясь, летим
Здесь, на краю Вселенной...