КАК ОТКАЗАТЬСЯ?...
Я отказался о войне писать,
За что и мучаюсь без сна.
Оставил «Пышку» с кем-то
Мопассан
И путь открыт почти под небеса!
А легион воткнулся и лежит
В песке, как будто скорпион.
И палестинец, словно Вечный Жид
(Пусть аракой не поперхнётся он).
И тот и этот, чтя «сухой закон»,
Пьяны до божьего суда
Абсурдом бойни, где не слышен стон
И не летают русские «У-2».
Не тронувшийся разумом халиф
«Калаш» не сменит на «узи».
А «дядя Сэм» и сам не верит в миф,
Которым он планету «нагрузил».
Я от кавычек часто, как от ос,
Сбегал, руками не маша.
Что мир велик и я - «великоросс»,
Узнали, обнимая «калаша».
Какая спесь у одиночных пуль,
А очередь, как душ Шарко.
Встающий на военную тропу,
Со старта лишь шагает широко.
Когда же «двести» не
стакан, а груз
Нью-Джерси примет или Псков.
Как шар начнёшь шарахаться от луз,
Пока что не засыпанных песком.
А в шарик, как планетою, играть
Нас научил какой-то бес.
И очереди красная икра
Венчает нездоровый интерес.
Как отказаться думать о войне
И чтоб не мучиться без сна?
Заснёшь и возвращается ко мне
Кровоточащих звёзд голубизна.
ТРУДНО
Я заснул, свой пыл изливши
На бетон твоих грудей.
Может, был доволен слишком
Тем, чем вовсе не владел.
Большеглазый образ снится,
Не уходит от меня.
Золотую колесницу
На «японку» променял.
Трудно думать о богинях
Голливудовских кровей,
Если бог тебе подкинул
Из общаги покривей.
По барделям не шатаясь,
В ритме водочки с пивком
Все чего-то ожидаю,
Уклоняясь от пинков.
Не обиженный Всевышним
Ни здоровьем, ни умом,
Всё равно, как «третий лишний»,
Поздно чувствую «облом».
И на этот раз обжулил
Кто-то праздничный салют.
Обнимал тебя чужую,
Ну, а думал, что свою.
Очень трудно не бояться,
Окунувшись в не уют.
Солнца зайчики-паяцы
По глазам неправдой бьют.
Я б у Бога поучился,
Но крепки, как тормоза,
Суеты простые числа:
«Раз» - вперёд, а «два» - назад.
ХОТЯ И НЕ БЫЛО ВОЙНЫ
Когда пришлось с большим трудом
Мне всё же сделаться кротом,
Я землю рыл со складом рядом,
Хотя сам склад был тоже кладом.
Но путь туда мне был закрыт,
Сам склад от глаз прилично скрыт.
Ряды «колючки» от ворот,
А вдоль колючки – огород.
Он был контрольной полосой;
Полол картошку дед босой,
Да из охраны пара-тройка.
В кустах на пнях стояла койка.
По дачам лазали солдаты,
Редиску драли и салаты.
Картоха же была своя,
А водку им носил и я.
Когда убрали здесь склады,
Всяк заметал свои следы.
От танков башни незаметно
Смело ночным осенним ветром.
Противогазы, спецодежда
Шли по желающим небрежно.
И отравляющих веществ
Здесь было столько, что не счесть.
И я за кабелем полез.
Над ним давно уж вырос лес.
Нам как-то долго не хватало
Халявно–медного металла.
Пожгли оплётку мы и вот
Пришёл деньгам круговорот.
Теперь «кроты» под землю лезли,
Мечтая о своём «железе».
А мы на сбыт прилично сели,
Толкая медное за «зелень».
Прошли года, изрыли сопку,
Стоит ивняк ничейно сонный.
Какой-то склад стал чей-то дачей,
Бульдозер крепко напартачил.
Он, как тюремную решетку,
Лес разделил братве на «сотки».
Потерян нами интерес,
Кругом окопы через лес.
Он весь растерзан и уныл,
Хотя и не было войны.
. ДОСТАЛОСЬ
Оригинальны мы, покуда
Не клюнет «жареный петух».
Трещим, как старая посуда,
Кто догорел, а кто потух.
За нас планировали дяди
Успехи, отдых и жильё.
Ни на кого теперь не глядя,
Мы наше прошлое жуём.
Засох навечно школьный пончик,
Пришёл конец и леденцам.
Я не хожу уже на почту,
Где ждал посылку от отца.
Из однокурсников кто редко
Судьбу наладил, как хотел,
Горька партийная конфетка,
Но мне и так хватало дел.
Досталось сплетен в комсомоле
За «Битлз», за стильные носки.
Купались мы в Японском море
А не в Эгейском от тоски.
Потом нас выучили чохом
Для «северов» и КГБ.
Не то что было очень плохо,
А хуже то, что «так себе».
Ещё был рынок недоступен.
Дешевой водкой запасясь,
Куда-то смылась бабка в ступе
И прервалась иллюзий связь.
Теперь сидит в башке разруха,
А сердце попросту спилось.
Как быстро стала мать старухой
И грёз сломалась полуось.
У СОПКИ
Берёза в чурки превратилась,
Осина высохла для бани.
Над озерком, покрытым тиной,
Опушку ветер раздербанил.
Мы в березняк воткнули кедры
С молодняком им веселее.
А вместе справятся ли с ветром,
Который пуще всё и злее.
Наелся он дорожной пыли,
Что рождена грузовиками,
И, чтоб его не позабыли,
Глядишь, швырнёт с дороги камень.
Он не стрела из старой сказки
Но и лягушкам не подарок.
Раздал бы кто бедняжкам каски,
Побольше стало бы пожарных.
Вода стеною вдоль дороги,
Не проходняк, а марь – горельник.
Как зубочистки в этом смоге,
Огнём очищенные ели.
Который год на них ни ветки,
Но полированы дождями
Они, как грустные отметки,
Своей судьбой на сердце давят.
С тобой на сопке лес посадим,
Польём посадки, потом рая.
Или с природой надо ладить,
Или в ней место потеряем.
Она для нас не только печка
И ягод полная корзина.
Пока помочь ей больше нечем…
Вот пережить бы только зиму.
ПОДРУЖКА
На берегу сидит подружка,
Всё зная здесь наперечёт.
Река с названием «Ракушка»
Не то ползёт, не то течёт.
В траве её не видно даже,
Но мостик старенький стоит.
В дорогу вперившись отважно,
Под лесовозами скрипит.
Что без него не быть дороге,
Он знает точно и давно.
Чтоб снизить скорость, на пороге
Лежит приличное бревно.
Оно вгрызается в щебёнку
И убеждает шины, чтоб
С ним обходились очень тонко,
А не летели лбом на лоб.
На этом месте остановок
Народ не делал никогда.
Я обнаружил ключик новый
И в нём чудесная вода.
Как партизан, себе тропинку
Вокруг болотца протоптал.
Хранил источник, как копилку,
Но выжег всё проклятый пал.
Чтоб сохранить в ключе водицу,
Траву убрал и свил навес.
Кому-то тоже пригодится
Открытый мною интерес.
Я рассекретил это место,
Но у подружки в сердце лёд,
Воды попросит кто неместный,
В другую сторону пошлёт.
ЭТО ТЫ
Даже если прилично приспичит,
Ты навряд ли меня позовёшь.
Не горю я, как серная спичка,
Но зажгусь – не погасишь ты дрожь.
Ты взорвёшься, на что-то надеясь,
Благородных стремлений боясь.
Я люблю твои страсти ересь,
Не зовущие сразу на связь.
Ожидая сомнений без слова,
Ты мои опасенья сними.
То не взгляд мой просяще-соловый -
Это ТЫ – МОЙ ОШПАРЕНЫЙ МИР.
ПРОХОДИТ ВРЕМЯ…
Проходит время,
Тратя свой азарт,
Ты не полнеешь, полон я тобою,
Твои тревожно-добрые глаза
Меня доводят до сердечной боли.
Поэтому на стрелке «сорок»,
А, может быть , и сорок пять,
Я лишь сменю любви рессоры,
Чтоб до конца тебя домять
ОТ БЕРЕГОВ ЗЕЛЕНЫХ…
От берегов зеленых страхов
Я отгребаю в суете.
Не то что много перетрахал
А то, что были все не те.
Ты, как звезда, вонзилась в нервы
И освежила мой удел.
Никак не хочется быть негром
В опустошенной суете.
Не просишь ты о постоянстве,
Присущем кухонной плите.
Я зря обугленное пьянство
Стремлюсь продать своей мечте.
От чувств икая и ревнуя
Себя, себе и массе дел,
Не осознав, чужая пуля
Сняла того что не хотел.
А он хотел глоточек счастья
Бесцеремонно получить.
Увы! Тебя мечте и страсти
Придётся заново учить.
АТРИБУТЫ ПАМЯТИ
Атрибуты снести словесные
Вряд ли сложно шальному племени
До того, когда станет весело,
Обратитесь к тому, что временно.
И любви отношения частные
Не скрывайте в глубинах ниш.
И не все доживают Чацкими,
Комсомольск сменив на Париж.
Не гудит пока скорбный колокол
Для последних моих друзей,
Жизнь бегом все равно, что волоком
Над росою ли, по росе…
Если друг ваш, слывя повесою,
Вам отдаст свой щит и копьё
Поступитесь лучше невестою
Веря в счастье иное своё.
Может быть над озябшей радугой
Брызнет мячик его судьбы.
И тогда мы такие разные
Вновь продолжим любить и быть.
Одолжив атрибуты памяти
У далёких своих невест,
Не стоим, как столбы, у паперти
А несём над селенной крест.
ТЕПЛО
Очередями автомата
Капель проносится в лесу.
Веснушки светятся у марта
И на щеках, и на носу.
А городская автострада
Из леса тянет, словно сок,
Тепло, которое с прохладой
Граничит лишь на волосок.
Парит земля и над снегами
Не убежавшими от нас
Гоняет ветер свои гаммы.
Так каждый год и много раз.
И пуст все вёсны непохожи
На идеальную весну -
Все ждут, когда в денек погожий
Ручьи, как зайчики блеснут.
Не замечая ног промокших
И пляшут люди и поют.
Я был укушен первой мошкой,
Что не досталось воробью.