Диалог
- Где, скажи, сегодня те,
Что молчали раньше?
- О, они на высоте,
Трубадуры фальши!
Захватили кресла,
В спальном прут вагоне
То на фирму <Тесла>,
То на фирму <Сони>.
- Где, скажи, сегодня те,
Что не лгали раньше?
- Как и прежде в нищете,
В духоте, в параше.
Жизнь прожили честно,
В пахоте, как кони.
Их не ждут на <Тесла>,
Их не ждут на <Сони>.
- Где сегодня те, скажи,
Что за нами бдили,
Исковеркивали жизнь,
В лагеря садили,
Где они? Насколько
Меньше этой гнили?
- Да все там же, только
Вывеску сменили.
* * *
Александру Черногрудову
То радуясь вдруг, то печалясь,
Лети, моя память, лети...
Мне разные люди встречались
На жизненном долгом пути.
Припомню я всех поименно,
Стреляющих из-за угла.
Они были пятой колонной.
Предательство - суть их была.
Вонзался мне в сердце их коготь...
Но лучше других вспоминать.
Их било немного, немного.
По пальцам могу сосчитать.
Они не бросались словами
Звоня и при встречах - нигде.
И не обещали деньгами
Помочь мне в тяжелой беде.
Не звали, подвыпивши, другом.
Порой приговор был суров.
Но если случалось мне туго -
Они помогали без слов.
Дружище! Я счастлив, я гордый,
Я рад (все сомненья сняты),
Что в редкую эту когорту.
Вошел неожиданно ты.
Ты дружен с большою монетой.
Имеешь свой офис и факс,
Но знаешь, что слово поэта,
Не менее ценно, чем бакс.
Мертвые души
Тот, кто истинно жив - не в почете.
Торжествует сегодня обман.
Новый Гоголь, чего же вы ждете?
Где же ваш современный роман?
Повсюду сюжеты налево, направо.
Сплошной хоровод невеселых событий...
Чем больше наглеет начальства орава,
Тем больше народ наш покорней, забитей.
В унизительной вечной нужде
Миллионы людей пребывают.
Ходят призраки в виде людей
И от голода стыд забывают.
Копаются призраки в ямах, помойках
И ждут, что поможет им Запад ли. Бог ли.
Увы, никуда нас не вынесет тройка,
Нет быстрой езды. Наши кони издохли.
Кто мерзавец, подлец, прохиндей -
Все у власти, всем - деньги на блюде.
Это трупы в обличье людей
Лишь по внешнему облику люди.
Й звезды эстрады в богатых нарядах,
К любви апеллируя сытым фальцетом -
И спикер от Ельцина, взявший награду;
И бард вдруг себя возомнивший поэтом,
Вливающий порции яда нам в уши,
Кормящий враньем стариков и подростков
Все это смердящие мертвые души,
Нелюди с людской оболочкою просто.
И толпы писак-журналистов с улыбкой
Угодливой: что, мол, прикажете, барин?
Й толпы прохожих с гримасою хлипкой,
Сжигающих жизни в дурном перегаре.
И кучи подростков, чей разум контужен,
Бутылки и семечки - об пол и на пол, -
Все это обычные <мертвые души>,
Пришедшие в ад добровольным этапом.
И те, кто у власти, но <взял> не мозгами:
Вылизывал зад мафиозной ораве:
Кто топчет народ (пусть пока не ногами), -
Налогами давит и ценами давит.
Кто брови сведет, улыбнется не скупо,
Но тихо продаст нас Америке снова, -
Такие же нелюди! В сущности, трупы.
Моралью и этикой шаг их не скован.
Позарез новый Гоголь нам нужен,
С мертвецами вступающий в бой.
По стране ходят мертвые души,
Увлекая живых за собой.
Песня о сопротивлении
Я смотрел не в глубь экрана,
На пустой смотрел стакан,
Где бежал по дну стакана
Очумевший таракан.
Это было среди ночи.
Я на кухне свет включил...
Таракан усталый очень
Еле ноги волочил.
С толку сбитый ярким светом,
Он, глупыш, упал на дно.
Грустно было видеть это
И немножечко смешно.
Финиш скорбный неизбежен:
Ноги вытянет турист.
Таракан не знает, где же
Верх находится и низ.
Я читал о том в журнале.
Сообщил ученый мой,
Что усатая каналья
Мчится только по прямой.
Весел я и рад, понятно.
Я - то знаю - человек! -
Где, куда идти обратно.
Где вперед, где низ и верх.
Таракан бежал по кругу,
А потом побрел как слон.
Вдруг отчаясь иль с испугу
Резко вверх рванулся он.
Только вверх и как ни странно.
Через край сосуда - шмыг! -
За пределами стакана
Оказался в тот же миг.
Я бы мог воткнуть свой ноготь,
Не унес бы ноги он.
Но не стал того я трогать,
Кто бесстрашьем наделен.
Сделать резкое не смею я
Движение руки.
Пусть живет, кто жить умеет
Всем законам вопреки!
Я и сам на таракана
Схож порой, когда чумной
Он бежит по дну стакана
По единственной прямой.
Этот бег и есть расплата,
Что страдаю от тоски.
Может, мне рвануть куда-то
Всем законам вопреки?
Письмо в Госдуму
Депутаты из Госдумы,
Я пишу вам, Колька Шумов.
Мое имя вам, конечно,
Ничего не говорит.
Не Кобзон я, не Укупник,
Не банкир и не преступник,
И от вас от всех в отличье
У меня неважный вид
.
Я студент, мне только двадцать.
Я <проект закона> вкратце
Подготовил. Остается
Только проголосовать.
Выбрал вас народ, а значит,
Вы должны в поту ишачить.
Хватит шляться по загранкам,
Хватит, падлы, жировать!
В общем, первое: зарплату
Начисляем депутату
Минимальную. При этом
Он получит лишь когда
Вся страна ее получит.
Сразу жизнь его научит.
Будет думать, как бы сделать
Русь республикой труда,
Где б не стало наркоманов,
Паразитов, хулиганов. . .
Депутат в Иркутск поедет,
А не в Лондон и не в Рим.
Заработают колхозы.
Расцветут на грядках розы.
Вновь из мертвых труб заводов
Повалит клубами дым.
А второе: год правленья
Пролетит, но улучшенья
Никакого - депутатский
Корпус весь арестовать!
За развал всеобщий дела
Приговаривать к расстрелу,
В лагеря сажать, а после
Новый корпус собирать.
И вот тут-то мы увидим,
Кто тогда в Госдуму двинет,
Кто пахать захочет честно
От темна и до темна.
Вдруг охотников не будет,
У лентяев пыл остудит
Этот мой <Закон> суровый, -
Значит, Дума не нужна!
Депутаты из Госдумы,
Вовсе я не Колька Шумов.
В демократию не верю.
Шумов - это псевдоним.
Адрес вам свой не оставлю.
Не по почте я отправлю.
Друг письмо в Москву доставит.
Мы иллюзий не храним.