На асфальте, сотканном из трещин,
Пляшет дождь, обутый в пузыри.
Дай-ка я прикрою твои плечи.
Задождило, что ни говори.

Август на исходе. Будут ночи
Долгими и нудными, как дождь.
Что же ты, любимая, хохочешь
И куда по лужицам бредешь?

Машет ветер мокрым опахалом,
Ветер от отчаянья далек,
Он принес нам легкую усталость
И морского воздуха глоток.

Проводила до порога,
Обронила беглый взгляд,
И уже бежит дорога,
Шины новые пылят.

Прошмыгнет шустряк,

Пыли трассы не видать.
Хорошо мотают шины,
Не дорога – благодать.

Светофоры корчат рожи
На прогонах путевых,
Что никто из нас,

Не останется в живых.

Мы на даче, день удачен.
Солнце желтое, как пень,
Спит на облаке висячем,
Повернуться ему лень.

Солнце спит и слава Богу:
Не выматывает зной,
Но зато с женой подолгу
Мы воюем с мошкарой.

Скачет Джина, как пружина,
Вся в веселых завитках.
От мошки страдает Джина,
Отдыхает в закутках.

День удачен. Не иначе,
Завтра будет дождь на даче.
Сотрясает Джину дрожь,
Значит, завтра будет дождь.

Пыльным шляхом не монахом
Я вернулся в отчий дом,
От меня с дороги пахло
Свежим хлебом и вином.

Мать косынку повязала.
От седых ее волос
В сердце искорка упала –
Погасить не удалось.

С этой искоркой нетленной
Чаще – маюсь, реже злюсь,
Но сильней всего, наверно,
Потерять ее боюсь.

Что ты мелешь, лохматая птица
На дремучем своем языке?
Надоело мне о загранице,
О заветном кольце на ноге.

Окольцована ты не в каких-то
Птичьим кланом воспетых лесах,
Это было в поселке Ракитном,
У дружка моего на весах.

Где ты, птица, прибавила в весе,
За границей хваленой твоей
Или в нашем степном поднебесье,
На крыло поднимая детей?

Лягушачьей икрой на болотце
Все ты бредишь, все рвешься туда,
Где так радостно птицам поется
Без яиц, без птенцов, без труда.

Обросли, отяжелели
Пышным инеем стволы,
Спят березы, будто ели,
И мохнаты и белы.
На ветвях, как на ладонях,
Шапки снежные лежат.
Горы в солнечной обнове
Сон деревьев сторожат.

Тут никто их не разбудит.
Беспробудно спят они,
Одинокие, как люди,
И глухие, как они.

Дотянули до сорока.
На хвосте принесла сорока,
Что сегодня на наши снега
Налетит ураган с востока.

Пела пена, смешав песок
С диким мусором побережья,
Ах, как просто и как небрежно
Растоптал ураган росток

Нашей страсти. Слова пусты,
Если нет в них того напора,
От которого в синем море
Скалы рушатся и мосты.

Ливень появился неожиданно,
Из-за леса вышел и завис
Над землей звенящими пружинами,
Прыгавшими с крыши на карниз.

Шерох листьев, трав и на асфальте
Шустрых струй веселый перепляс,
Легким жестом смял он твое платье,
Душу твою тонкую потряс.

Ты в меня входила с легким трепетом,
А душа звенела, как струна,
В теле ливня были мы квартетом,
Музыкой пронизанным до дна.

Закоптили пожарами небо.
Даже звезды пропахли дымком.
Даже вербы, лохматые вербы
За субсидией ходят в профком.

Вон как сосны вспотели от бега,
Или это искринки смолы,
Или этак задорно от смеха
Их молочные зубы белы.

Некто красным из черного пепла
Языком облизать норовит,
А душа от печали ослепла,
По высокому небу скорбит.

Ночь поднимается, и свет
На окна темные ложится.
Не птица ли летит вослед
Тем, кто боится оступиться.

Жизнь от шараханий темна,
Но что еще нам нужно, кроме
Окна, застывшего в истоме,
И рюмки водки с бодуна.

Мгновенья яркие любви
Вне времени и вне пространства,
Не оттого ли постоянства
На не хватает для судьбы.

Был снегопад, и лес белел,
Лес становился негативом,
Он плыл легко и горделиво
И под конец отяжелел.

Мы окунулись в тишину
И созерцали в изумленье
Ее высокое горенье,
Вдруг засветившее луну.

От снега веяло теплом
И чем-то памятным

А мне казалось, это вишни
Цветут, как в детстве, за селом.

На стога у озера,
На горы, на леса
Синими полозьями
Легли небеса.

А планета вертится,
Человек живет.
Розово у месяца
Светится живот.

Голубые роздыми,
Солнечный восход.
Умирают звезды,
Человек живет.

Цветет сирень,
Акация... и слышен за версту
Оркестр ликующего леса.
Здесь сердцем постигают высоту
И небо называют поднебесьем.